Где распускается алоцвет - стр. 16
В какой-то момент очень захотелось спросить, что баб Яся думает про Костяного, с её-то опытом, но язык прилип к гортани. Стало жутковато, по-глупому, суеверно – мол, не называй беду, а то накликаешь.
– Я сама нашла своего красавчика, – сказала Алька вместо этого. – Он сказал, что снимает комнату у Сенцовой. Это кто?
Баб Яся пошебуршила вилкой в тарелке, словно пытаясь свить из пасты гнездо, и вздохнула:
– Да Злата Сенцова, наверное. Ну оно и понятно: как Радик помер, денег стало не хватать, а у неё целых трое мальцов на шее… Наверное, сдала половину дома. Хочешь, загляну к ней завтра? Всё равно собралась кому-нибудь слив сбагрить, у нас их каждый день по ведру.
– Если для меня, то не надо, – быстро ответила Алька. Ей хотелось, конечно, похвастаться перед всеми красавчиком, но она-то понимала, что красавчик по большому счёту не её – скорее всего, просто скучает в глуши. В Краснолесье летом и в начале осени многие приезжали по старой памяти; раньше тут был санаторий, но, как и многое другое, он потихоньку загнулся, когда лет тридцать назад, после кризиса, народ ломанулся на заработки в крупные города. – Интересно, правда, чего ему тут у нас понадобилось. Не похоже, чтобы у него тут родственники были.
– Может, тоже решил уехать подальше от этого вашего Костяного? – предположил Велька. – Баб Ясь, давайте тарелку, я в раковину положу.
– О, и мою тогда, я тоже всё! – встрепенулась Алька. – Очень вкусно было, спасибо… Нет, он вроде в Светлоречье подсел.
– Ну и спроси его сама, раз теперь знаешь, где живёт, – подвела итог бабушка. – Велемир, ты сразу в посудомойку ставь, не руками же мыть…
– Да чего там мыть-то, три тарелки, – пробасил он, включая воду. – Алика, а ты к нам надолго? Пока Костяного не поймают, да?
– Наверное, – растерянно ответила она. И спросила всё-таки, хотя не собиралась: – Баб Яся, а ты как думаешь, его скоро поймают?
– А леший его знает, – махнула бабушка рукой и подвинула к себе стакан с лимонадом. Лицо у неё помрачнело. – Поди разбери, что это такое вылезло и откуда… На упыря не похоже. То появляется, то исчезает, будто ищет чего… Ну у вас, в столице, колдуны поумней меня, настоящие, авось разберутся. Этот особенно, как его, который щеголеватый… Дрёма.
Альке захотелось похвастаться, что импозантный мужчина лет сорока с каштановыми волосами и пронзительно-голубыми, как у лайки, глазами, в последние месяцы всё чаще появляющийся в новостях, на самом деле сын её начальницы. Но это было бы как-то глупо, и она промолчала.
Велька домыл посуду и засобирался домой. Баб Яся отправилась, как сама сказала, «искупнуться перед сном» – она вставала рано, поэтому и ложилась тоже до полуночи. Алька осталась одна; сперва лениво ковыряла текст, но потом начала замерзать, заварила себе чай, сунула под мышку ноутбук и ушла наверх, в спальню. Маленькая комнатка, развёрнутая на юг, лучше прогревалась за день и медленнее остывала; деревянный пол казался очень тёплым в сравнении с гулким кафелем на кухне.
За окном шевелились ветки – ветер волновал осиновое море. Пока ещё по-летнему зелёное, только суховатое… Но скоро – Алька знала – начнутся первые ночные заморозки, и листва вспыхнет разом, разгорится всеми оттенками красного, от тёмных, как засохшая кровь, до оранжеватых, как свечное пламя.