Где распускается алоцвет - стр. 15

– Ну да… – вздохнула Алька. – Прощаемся?

– Ага…

В толстовке она пригрелась, и вылезать не хотелось, но пришлось. В процессе рубашка задралась, и Айти деликатно её одёрнул; мог бы задеть пальцами голую кожу, но не стал, и этого было как-то даже жалко. Алька отдала ему толстовку, махнула рукой и пошла к калитке.

«Опять мы не обменялись телефонами», – накатило запоздалое озарение.

Но когда Алька оглянулась, улица была пуста.

Альку бабушка заметила даже раньше, чем брат: высунулась из-за машины – чумазая, в джинсовом комбезе, с волосами, убранными под косынку, – и махнула рукой:

– Цветочек мой аленький, спаси старуху – сбацай лимонаду, а?

– Только лимонад? – уточнила Алька подозрительно, прикрывая калитку и задвигая массивную щеколду. На щеколде болтался обережный знак – узелок на красной нитке. – Или чего-то приготовить?

Баб Яся явно проголодалась, но Алькины кулинарные способности она знала слишком хорошо, потому с ответом медлила. Ситуацию спас Велька – захлопнул книгу, подскочил, складывая очки и вешая их за дужку на ворот футболки:

– Баб Ясь, а давай я приготовлю?

– Ты ж мой спаситель!

Велька зарделся; Алька тоже, но по другой причине.

Лимонад пришлось делать из слив – ничего другого, отдалённо подходящего, ни в холодильнике, ни в саду не отыскалось, а Краснолесье ещё не настолько далеко шагнуло в цивилизацию, чтобы в нём завелась круглосуточная доставка продуктов. Велька откуда-то извлёк остатки копчёной утятины – баб Яся накануне наготовила на целый полк – и с подозрением принюхался; результат его удовлетворил, и он быстро организовал пасту по какому-то обалденному рецепту.

– Тебе фартук идёт, – хмыкнула Алька. Она прохлаждалась за столом со стаканом лимонада и лениво наблюдала за тем, как кузен хлопочет по хозяйству. – Не надоедает готовить?

– А как оно надоест, если делать разное? – спросил он озадаченно, мелко нарезая сливу для соуса. – Дома ты не готовишь, что ли?

– У меня там кулинария рядом, – откликнулась Алька. – Ну или что-то можно заказать.

– А не боишься, что кто-то в еду плюнет, пока везёт?

– Курьер? Да ладно, у него времени нет.

– Ну это да…

Вскоре по коридору – не иначе, на запах приманилась – прокралась на цыпочках баб Яся и скрылась в ванной, а потом явилась снова, уже чистая. Пожаловалась на барахлящий движок, похвалила Велькину пасту, опрокинула в себя стакан лимонада-без-лимонов – и плюхнулась за стол, выдыхая:

– Ну и денёк…

Алька с ней была полностью согласна.

Некоторое время на кухне царило молчание: все сосредоточенно жевали. Потом бабушка, бормоча, что в тишине неуютно, щёлкнула пультом и включила телевизор. Там шла реклама: улыбчивый парень – с виду сущий ведьмак – забрасывал в машинку грязные носки оптом, засыпал порошок, а потом вынимал всё чистое, сверкающее, благоуханное… У парня были светлые волосы, короткие и чуть вьющиеся.

«Не похож», – подумала Алька, почему-то чувствуя себя разочарованной.

– Эх, ну как так можно, – вслух произнесла баб Яся, точно откликаясь на её мысли. – Вот так и появляются нереалистичные ожидания у молодёжи. Что думаешь, молодёжь?

– Думаю в магазе посмотреть, – ответил Велька. – А вдруг правда отстирается?

– Ну тебя, – хмыкнула она. И повернулась к Альке: – Кстати, я до Чибисов-то дошла. Да, постояльцы у них новые, но твоего среди них нет. В две комнаты набилась семья из шести человек, сорвались из столицы три недели назад, когда Костяной полсотни человек разом положил. Хотели вернуться, как всё успокоится, а оно, вишь, не успокоилось. Комендантский час этот…