Где распускается алоцвет - стр. 10
– К отцу?
– А он ему нужен? А в Гречине в том году целая бригада чёрных копателей того, перемёрли. Как зверь растерзал…
– Ну, где Гречин, а где мы…
Тут подъехала маршрутка; мужчины быстро растёрли окурки об урну, отряхнули руки и забрались в машину. Алька попробовала сделать ещё глоток кофе, но он почему-то горчил и одновременно отдавал жжёными семечками – пришлось выбросить.
Беспокойство, поугасшее после завтрака, снова засвербело внутри.
Она хотела было уже подниматься и идти, как услышала вдруг:
– Алечка, ты, что ли?
У скамьи остановились две женщины, молодые ещё; одна, грузная, коротко стриженная, с натугой катила двойную коляску, другая, кудрявая и костлявая, в джинсовом комбинезоне, вела за руку пятилетнего мальчишку, тоже с мелкими тёмными кудряшками и светлыми глазами. Алька присмотрелась… и едва не взвизгнула:
– Васька, Дарина!
Василину она бы так сама не узнала – та обрезала роскошную косу до пояса и покрасилась в какой-то дурацкий баклажановый цвет, а ещё располнела. А вот Даринка, Дарочка, осталась почти такой же, только, конечно, повзрослела. Замуж она вышла раньше всех в их классе; мальчик, которого она держала за руку, был её младшим ребёнком.
Конечно, они обнялись.
От Васьки пахло сигаретами и помадой; Дарина была горячая-горячая – и голодная, как всегда, как в школе. Она предложила:
– А давайте по мороженому? И к реке?
Васька с тоской глянула на коляску, и Алина тут же вызвалась:
– Давай я помогу, покачу. У меня знаешь какие руки сильные?
– Да ты по канату-то залезть никогда не могла…
Они завернули в универмаг – табличка сохранилась та же, что и раньше, – и взяли по сахарному рожку. Алька выбрала малиновый; на вкус он был совсем другой, чем в детстве, и таял быстрее. Дорога к реке шла под уклон. Поначалу разговор не клеился, как всегда у людей, которые долго не виделись, только поздравляли друг друга по праздникам, и то когда не забывали. Даринкин сын захотел пирожок и чай, и они завернули в булочную, в которую бегали всегда после школы.
– А помнишь? – сказала Дарина, прыгучая и подвижная, как игрушка-пружинка. – Мы сюда ходили за приворотными пирожками.
От неожиданности Васька расхохоталась, едва не подавившись чаем, и дело пошло.
Они кружили по окрестным улицам и прихлёбывали из бумажных стаканчиков, вспоминая и перебивая друг друга.
– …и потом трясли эту осину, чтобы насыпалось листьев, и чем больше листьев – тем больше богатства.
– Ну, я тогда почти сразу пятак нашла!
– И денежку месяцу показывали!
– И старые веники за школой жгли!
– Мам, а мам, зачем веник жечь? – неожиданно вклинился мальчишка, дёрнув Дарину за рукав. Алька ответила вместо неё, со зловещими ведовскими интонациями:
– Потому что не место двум веникам в одном доме.
Даринка захихикала в кулак.
Она откололась первая – ей надо было вести сына на секцию, на плавание. Крытый бассейн при второй, новой школе, построили только в прошлом году, и очередь туда была на полгода вперёд.
– Пойдём, а то абонемент сгорит! – махнула она рукой, сворачивая в переулок, под шелестящую осиновую сень. – Увидимся, Алька! Загляну!
У моста они встретили Васькиного свёкра, который шёл с утренней смены на фабрике. Васька выдохнула с облегчением и поручила ему катить коляску; руки у неё чуть подрагивали от напряжения.