Где распускается алоцвет - стр. 11
– До встречи, Алька, – попрощалась она. – Может, посидим где-нибудь потом? В пельменной?
Алька пельмени не любила ещё после голодной студенческой юности, но всё равно кивнула.
На окраине, там, где начинался лес и холмы, перемены чувствовались не так сильно. Объездная дорога была плохо заасфальтированной, мост – щербатым. Пешеходную часть перекрыли на ремонт, и пришлось переходить прямо по проезжей, благо машины показывались нечасто. Сразу за мостом Алька свернула и, продравшись через заросли, очутилась на опушке.
Здесь посторонние звуки точно отрезало.
Как и много лет назад, на солнечном склоне росла земляника; сейчас, правда, к осени, ягод почти не осталось, хотя и попадались изредка тёмно-красные, перезревшие, высохшие. Осмотрев внимательно землю – не хватало ещё плюхнуться в муравейник, – Алька подгребла палой листвы и села под большую осину, привалившись спиной к тёплому стволу. Было… странно. Сама себя она ощущала вчерашней студенткой, позавчерашней школьницей в свои двадцать семь. Девчонкой – да и зеркало не торопилось её в этом разуверять. А бывших одноклассниц она не узнала, верней, узнала не сразу. Они стали неуловимо другие, и вовсе не из-за Васькиной стрижки. У них были мужья, дети, какая-то серьёзная взрослая жизнь… Но они помнили то же, что и Алька, взять хоть дурацкие приворотные пирожки – с клюквой и орехами. Колдовства в них было ноль, но, как и уверяла продавщица, действовали они безотказно: угости объект воздыханий – и он твой.
Потому что очень вкусно.
Алька тогда слыла большой мастерицей в ведовстве и охотно делилась знаниями со всяким, кто под руку попадал. Их было человек пять, заводил в классе, девчонок в основном; она чувствовала себя атаманшей и с удовольствием то заманивала их на поле, подстерегать ночью коньков-скакунков, то подбивала жечь старые веники, чтобы привлечь богатство в дом… Во время очередной вылазки они увидали на реке перепончатую лапу, высунутую из воды, и компания резко поуменьшилась. Осталось всего трое, включая саму Альку.
Двумя другими были Васька и Дарина.
Всё это сейчас казалось ужасно далёким, почти ненастоящим. Да и ведовство… Алька, конечно, часто сталкивалась с чем-то таким по работе, спасибо начальнице, но одно дело – консультирование, и совсем другое – взаправдашнее колдовство.
«А может, я совсем уже разучилась и теперь не смогу?» – пронеслось в голове.
Алька сунула руку в холщовую сумку и отщипнула немного хлеба, раскрошила на ладони и легла на тёплую землю животом. В затылке сладко зазвенело, совсем как в детстве… Она принялась потихоньку ссыпать крошки в траву, бормоча:
– Птички-невелички, на небо летите, с неба глядите… – Голос пресёкся на секунду. – Того, кого видеть желаю, ко мне приведите. Птички-невелички, на небо летите…
Алька сама не знала, почему выбрала именно этот заговор, хотя подошёл бы любой другой – для эксперимента, для смеха. Она чутко вслушивалась, не затрепещут ли птичьи крылья…
…а потом увидала впереди, в траве, метрах в полутора, змею.
Это была медяница, безобидная, круглоглазая; ящерка по сути, только без лап. Но всё равно Альку подкинуло на месте. Она вскочила, отряхнулась и, подхватив сумку, ломанулась обратно через заросли с колотящимся сердцем. От асфальта исходило тепло; тени лежали длинные, тёмные, точно вычерченные углём.