Гадкая, сладкая и любимая - стр. 23
Корделия вздохнула от внезапно разлившейся по телу тоски. Она не знала, что ее гнетет и почему на сердце вдруг стало так тяжело. Просто внезапно захотелось плакать.
Ну и что это с ней происходит?
Корделия разозлилась на саму себя.
Она черная ведьма, в конце концов, или нет?!
Сердито сопя, Корделия открепила от волос украшения и развязала тесемки плаща, небрежно бросив его на пол.
Руки, все еще прошитые холодными дождевыми нитями, дрожали, а пальцы не слушались, когда она распускала ленты, стягивающие свободный лиф.
Потребовалось совсем немного распутать, чтобы спустить платье с плеч. С тихим шелестом оно упало на пол.
Незнакомец вдруг вздрогнул, а потом замер, как каменная статуя.
Несколько мгновений он не двигался.
Но когда Корделия начала снимать нижнюю сорочку, тоже черную и свободную, он тихо хрипло спросил:
– Ты не стесняешься?
Корделия развязала ленточку на груди, пожала плечами и самодовольно заявила:
– У меня красивое тело. Чего тут стесняться? – Главное – убедить в этом себя.
Она взялась за вторую ленту, под грудью, когда незнакомец прохрипел:
– Я же мужчина…
Со второй лентой было покончено, и Корделия потянула за концы третьей – на животе.
– Ну хочешь, ты перестанешь быть мужчиной? Могу превратить тебя… в жабу! – Она позволила мягкой ткани упасть и переступила через горку своей холодной мокрой одежды: – Хотя… у них ведь есть самцы. Будешь самцом жабы! Так тебя устроит? – Корделия развязала подвязки и стянула сначала один чулок, а потом другой.
Взяла покрывало, которое он недавно нашел, и закуталась в него. Пропахшее пылью, оно оказалось неожиданно мягким.
Незнакомец все еще смотрел на нее. По крайней мере, Корделии казалось, что он смотрит. Но куда на самом деле был направлен его взгляд, понять было почти невозможно.
Неожиданно он резко отвернулся и принялся выдвигать и задвигать десятки крошечных ящичков в серо-голубом шкафу, занимающем всю стену.
Корделия смотрела на этого странного человека, пытаясь решить, насколько он опасен для нее. Может, не стоило раздеваться перед тем, кто мог оказаться убийцей или кем еще похуже. И уж точно не стоило снимать все перед тем, кто носил маску демона и отказывался ее снять.
Он вытащил из ящичка сухой пучок трав с голубыми и красными цветочками, перевязанный черной нитью. Поддержав его в руках, незнакомец бросил его обратно.
Корделия подошла, и он вздрогнул, повернув демоническое лицо к ней.
Она вытащила пучок и наклонила голову, рассматривая серо-зеленые стебли.
– Вот, для чего это нужно. – Она прошептала старое заклинание и подула на пучок, который вспыхнул ало-голубым пламенем, таким же, как мелкие цветки.
В доме ведьмы стало светлее. Теперь Корделия могла разглядеть несколько круглых окон. Сохранившиеся стекла в них оказались цветными витражами. Прямо в каменной стене, напротив той, что со шкафом, был выложен полукруглый очаг. Еще в ней было множество небольших ниш, заставленных плошками, свечами, склянками и всевозможными ингредиентами для зелий и отваров.
Корделия подошла ближе, подняв над головой пучок горящей травы. Она разглядела связки птичьих перьев и птичьи лапки, клочки меха разных животных и маленькие камни разных форм, ракушки, банку с розовым песком и высохшую, но не истлевшую лягушку. Грибы, названия которых она даже не знала, палки с вырезанными на них символами, свежий мох, собранный будто вчера, и куски древесной коры.