Фотография из Неаполя - стр. 14
И тем более не знает этого наш герой Паоло. Паоло выносит Саше папку, закрывает за ним дверь и ещё с минуту глядит ему вслед – Вигдорчик растворяется в вечерних сумерках и сливается с темнотой.
Паоло возвращается в проявочную. Ему бы надо чувствовать облегчение, но то, что он чувствует, скорее похоже на опустошение: как будто за этот длинный день папка стала частью него – проблемной, вроде больной руки или ноги, но всё же полноправной – никто же не согласится спокойно расстаться с рукой или ногой. И вот теперь её нет.
Впрочем, опустевшее место внутри Паоло скоро заполняется. Он выключает свет, только остаётся тускло гореть красная карбидная лампа. Паоло берёт просушенные пластины и начинает печатать. Достает пачку фотобумаги, берёт лист, отрывает от него треть, кладёт на стол под фотоувеличитель, прижимает одной из пластин, включает фотоувеличитель, даёт пробную выдержку на пять секунд. Снимает пластину, пинцетом берёт клочок бумаги, погружает в проявитель, потом в стоп-ванну и переносит в фиксаж. Включает свет и понимает, что выдержка недостаточная – нужно семь. Теперь можно печатать. Теперь всё то же самое, только с целым листом.
Гудит реле времени, мерцает карбидный свет, плавают в воде отпечатки, сладковато пахнет проявителем. Паоло покачивает кювету и наконец расслабляется.
Проявитель бликует в свете фонаря, на бумаге ещё только начинают проступать тени, но Паоло уверен, что всё хорошо, что у него всё получилось. Он успокаивается и ждёт. Нужно только ждать. Он думает о девушке с чёрными, как предвечная ночь, глазами, и такими же бровями. Он встретится с Адрианой у колонны со львами, они дойдут до Вилла Комунале, сядут у воды и будут слушать шум волн и вглядываться в далёкие огоньки. Он возьмёт её за руку, и её пальцы дрогнут у него в ладони. Потом он отодвинет прядь её волос, она будет смеяться и мягко уберёт его руку, но он всё-таки прижмётся губами к её шее и уху, на которых уже успеют осесть мельчайшие брызги морской воды. Она подберёт юбку и, хохоча, поднимется на ноги, как бы убегая, он вскочит вслед за ней, поймает её за локоть и развернёт к себе, чтобы поцеловать. Она ответит на поцелуй, но коротко, как порыв ветра, и тут же вырвется. Они перебегут через дорогу и окажутся у решётки парка. Паоло схватит её за руку и потащит за собой: он знает здесь проход. Он протиснется между прутьев и поможет пролезть ей. В парке будет темно хоть глаз выколи. Паоло потянет её за собой на траву. Она перестанет хохотать и станет серьёзна, даже как будто торжественна. Он будет целовать её нежные налитые ароматные губы, гладить её спину и шею, пробираться ладонями к упругим яблокам грудей, к нежной тёплой большой попе. Она будет расстегивать его рубашку, прижимать ладони к его спине, подрагивать и подаваться вперёд, помогая ему снять с себя трусики. Потом Паоло медленно, постепенно войдёт в неё до конца и остановится на секунду, чтобы поймать блеск её глаз, и они не смогут сдержать стона.
Тем временем на белой бумаге как будто из глубины начинают выплывать и вставать рядом друг с другом тени. Снова качаются бёдра, снова колышутся поднятые вверх предплечья, гуляют ладони и изгибаются станы. Гудят авлосы и звенят кимвалы – размеренно, широко, как набегающие одна за другой морские волны. Пахнет травой, вином, оливами, нагретой на солнце кожей. Поднимаются и опускаются оголённые груди, перекатываются под кожей мышцы спины. Ветер шумит в ветвях пиний, развевает кудри и раздувает рубахи. Пляшущие перебирают ногами то влево, то вправо, то вперёд, то назад, поддерживают друг друга, прижимаются друг к другу разгорячёнными телами. Радостно лают собаки, визжат играющие дети, гудят авлосы и звенят кимвалы. Ветер приносит запах морской воды. Прыгают задницы, в ритме дыхания поднимаются и опускаются животы, гнутся шеи и запрокидываются подбородки. Раздаётся звонкий хохот, журчит льющееся из кувшинов вино. На солнце играют тени. Размеренный танец набегает и отбегает, музыка длится, шуршат о траву пальцы ног. Ладонь гладит упругую круглую попу, раздвигаются в улыбке губы, блестят глаза. Трутся друг о друга бёдра, поднимаются и опускаются руки, качаются головы, гнутся спины, гуляют ветви деревьев, ходят влево и вправо ноги, клонится к земле трава, плещется в чашах вино. Гудят авлосы и звенят кимвалы.