Фонд последней надежды - стр. 32

– Да ну? – Олег Юрьевич вскинул брови. – А кто был ваш прадедушка?

– Из номенклатуры. – Ася машинально достала сигарету, сунула в рот. – Ещё два поворота, а дальше – прямо. Его в тридцать девятом шлёпнули. Я это в учебнике вычитала, мы с буркутской роднёй никогда не общались.

– И почему? – поинтересовался Олег Юрьевич, поднося ей зажигалку.

– Не срослось как-то. Прабабушка, его жена, в АЛЖИРе сгинула, акмолинском лагере жён изменников родины. Бабуля в спецдетдоме выросла, сунулась было к родственникам, но они её и на порог не пустили. Ну, я их понимаю, вообще-то. Времена были такие.

Олег Юрьевич кивнул. Типа тоже понял асиных неведомых родных.

Успокаивающе гудел мотор. Ася смотрела в окно и мучительно искала тему для продолжения разговора. Впереди блеснула роскошью витрина модного книжного магазина «Болконский». Ася нашлась:

– Знаете, Владу сложно самореализоваться как писателю. Его не печатают. В смысле, здесь печататься негде, а в Москве… Это ехать надо. А когда ещё Софа литературный конкурс придумает провести? А у нас ведь строго с конфликтом интересов. Родственникам сотрудников гранты не дают. Ну не увольняться же мне было по такому случаю…

Коршунов внимательно на неё посмотрел:

– Ася, вы давно замужем?

– Восемь лет.

– Повезло вашему писателю. А почитать-то его можно?

– Конечно. На фондовском сайте фрагменты романа, но у меня есть полный файл в рабочем компьютере… Вот здесь остановите, пожалуйста. – Ася нажала на ручку и уронила горящую сигарету на пальто.

– Ася! – укоризненно сказал шеф. – Вы так машину мне спалите.

Он подобрал сигарету и затушил в пепельнице.

– Не дёргайтесь.

Коршунов вышел из джипа, распахнул дверцу с асиной стороны и протянул ей руку.

Ладонь у него была тёплая и твёрдая.

– Ну что, до завтра? – сказал он и усмехнулся.

Ася кивнула и вышла. В подъезде она выдохнула воздух и бессильно прислонилась горячим лбом к почтовому ящику квартиры № 17. Ну и ну.

Приехав к себе, Олег первым делом открыл фондовский сайт, полюбовался на самодовольную физиономию лауреата первой премии в номинации «проза», кликнул на ссылку. Опубликованный на сайте отрывок из романа, к неудовольствию Олега, ему понравился. Толковый текст, настоящие мужские переживания, что-то есть от Мураками, но написано тоньше и легче. Надо же, и правда – талантливый писатель. Впрочем, не гений.

Делая обычные вечерние дела – уборку, обед на завтра, мытьё свекрови, мытьё посуды, готовя чай для поздно вернувшегося Влада и выслушивая его ликующие монологи и потом, укладываясь в своей светёлке, Ася снова и снова вспоминала этот глупый эпизод. Она никак не ожидала такой подлянки от собственного тела. Он ведь ей совсем не нравится, Коршунов. Да ей никогда такие и не нравились. Даже воображаемый партнер из любовных грёз, какой есть у всякой женщины, утеряв со временем черты лица Влада, всё равно оставался изящным томным блондином. А тут… Вот в книжках пишут – «кровь вскипела». Нормальный штамп. А оказывается, такое и вправду бывает. Кипит, и пузырьки в ушах лопаются.

Тьфу, пакость.

Не говоря уже о том, что он её начальник. Блин.

«…И тут выяснилось: в нумер четвёртый въехала тучная дама далеко забальзаковского возраста, впрочем, весьма молодящаяся.

Завтра у меня самолёт. Бросить беззащитную женщину на произвол судьбы? Невозможно! Остаётся только одно. Я отправился вниз и продлил своё пребывание в «Луче Востока». Чёрт с ним, с Рождеством, всё равно – не мой праздник. Позвонил детям, наплёл что-то про радушие старых зоркинских друзей, они, конечно, огорчились… Ничего, даст бог, Новый год встретим вместе.