Флориан Бэйтс и похищенные шедевры - стр. 7

Она склонила голову набок и спросила:

– Откуда ты знаешь?

Я мог бы просто наплести, что видел ее у дверей или что-то в этом роде, но не хотел начинать знакомство с вранья. Так что сказал правду:

– Ну, я видел тот дом. А сейчас вижу тебя. И точно могу сказать, что ты живешь там.

– Можешь сказать? То есть я выгляжу так, словно живу в желтом доме? С трубой и пианино?

– Нет, конечно, – ответил я. – Просто сегодня утром я выходил прогуляться и…

– И увидел меня? – предположила Маргарет.

– Нет. Ты наверняка еще спала.

– В котором часу это было?

– В пять.

– Точно спала. А ты всегда ходишь гулять так рано?

– Не всегда. Но мы всего два дня как переехали, и мое тело все еще живет по итальянскому времени. Просыпаюсь и больше не засыпаю. Вот и подумал, что это хорошая возможность познакомиться с соседями.

Она рассмеялась:

– Ну и много соседей ты встретил в пять утра?

– Ни одного, – отозвался я. – Но для того, чтобы с ними познакомиться, мне и не нужно их встречать. Можно очень многое сказать о человеке, просто посмотрев на то, что видно с тротуара.

– И теперь ты можешь сказать обо мне, что я живу в желтом доме с кирпичной трубой и пианино?

Я кивнул.

– Почему?

Прошлый опыт научил меня, что конкретно это мое умение отталкивает людей. Но я уже зашел слишком далеко, чтобы теперь останавливаться.

– Там во дворе, сбоку у дома, стоит велосипед с женской рамой, – объяснил я. – Сиденье поднято достаточно высоко: для кого-то твоего роста.

– Только то, что у велосипеда женская рама, еще не…

– Я не закончил, – перебил я. – На тебе футболка Университета Мичиган, а на окне серебряного универсала, что на подъездной дорожке у дома, – наклейка юридической школы этого университета. Еще на бампере у этого мини-вэна – стикер «ОК[5] Динамо». И точно такой же – на бампере зеленого седана, припаркованного на улице.

– И что?

– Твои футбольные шорты, – я ткнул в них пальцем. – На них надпись: «ОК Д». Полагаю, ты играешь за «Динамо».

Она надкусила печенье, задумавшись над сказанным:

– Еще что-нибудь?

– Ну, глядя, как ты окунаешь печенье в молоко, я бы сказал, что ты левша. Вот как-то так.

С минутку Маргарет сидела приоткрыв рот.

– Потрясающе. Не знаю пока, потрясающе ненормально или потрясающе здорово. Но определенно потрясающе, – проговорила она наконец.

– Обычно люди думают, что это странно, и никогда больше со мной не заговаривают, – заметил я. – Но было бы классно, если бы ты решила, что это круто. В двух других домах дети слишком маленькие, так что ты – моя лучшая кандидатура на место друга.

– Серьезно? – спросила Маргарет. – То есть ты это проделывал со всеми домами в районе?

Я утвердительно мотнул головой.

Тут Маргарет осенила идея: я буквально увидел, как шестеренки у нее в мозгу поворачиваются. Подавшись вперед, она спросила:

– В каком доме живет сумасшедший, который начинает орать, едва ты хоть носком ботинка ступишь на его газон?

– Легче легкого, – откликнулся я. – Третий дом слева от моего, синий, с живой изгородью, выстриженной до безумия идеально.

– Кто вешает слишком много рождественских украшений?

– Серый дом прямо напротив твоего.

Она покосилась на меня:

– Как ты, вообще, можешь…

– Под скатом крыши видны гвозди, на которые вешают гирлянды, – объяснил я.

– Ладно, тогда кое-что, что с улицы не разглядеть, – она просияла злодейской улыбочкой: – У кого до смешного огромная коллекция комиксов?