Фестиваль - стр. 33
– Ура!!! Оказывается, они нас обманули! – закричал Сергей Сергеевич.
– Вот старые перечницы! – вырвалось у Коли-администратора.
– Кто?! Что ты сказал? – Суперагент Иван Григорьевич опять потянулся своими длиннющими руками через стол. Правда, в этот раз он имел горячее желание ухватить не какой-нибудь деликатес со стола, а голову бедняги администратора.
Вздрогнув от неожиданности, Коля вскочил с места, немного покачался из стороны в сторону и, наконец потеряв равновесие, рухнул на стол. Правда, перед тем как его лицо соприкоснулось с любимым блюдом адвоката Розенбаума – салатом «Оливье», он все же успел выкрикнуть полагающуюся в таких случаях фразу, состоящую в связи со скоротечностью действий всего из двух, но таких емких слов:
– Помогите! Убивают!
Флюсов с Мондратьевым повскакивали с мест и теперь пробирались сквозь нагромождение стульев к лежащему лицом в салате Коле. Наконец добравшись, они аккуратно под мышки приподняли его и попытались придать администраторскому туловищу вертикальное положение.
– Ведите этого засранца в ванную! – нервно пророкотала Львовна.
– Когда же он успел надраться-то? – Руковец, воспользовавшись отсутствием внимания со стороны хозяйки, опять стала накладывать на свою тарелку различные разносолы.
Адвокат Розенбаум тем временем сел поближе к подносу, опытным глазом пытаясь определить наименее пострадавшие во время приготовления куски, а суперагент Ваня, достав из кармана пачку иностранных зубочисток, как истинный вегетарианец, начал индифферентно ковыряться сразу двумя руками у себя в широком, как палуба авианосца, рту, показывая тем самым полнейшее равнодушие к мясу.
Потом гости ели горячее, расхваливая кулинарные способности хозяйки, по-прежнему обсуждали различные стороны нашей действительности, пили спиртное, говорили тосты, давали друг другу различные оценки и обещания. В общем, делали то же самое, что делают добропорядочные граждане, собираясь за круглым столом в любой стране, в любой деревне или городе земного шара, не являющегося какой-нибудь оккупационной зоной или полигоном для испытания какого-либо опасного оружия.
Разлобызавшись с обеими дамами и пожав руки мужчинам – всем, кроме по-прежнему блюющего администратора, Сергей вышел на улицу и по Варсонофьевскому переулку поднялся до Большой Лубянки.
– Отсюда до «Детского мира» – три минуты, от «Дзержинки» до «Чистых Прудов» – еще три, две – запас. Итого – восемь. Иду по графику, – сказал вслух Сергей и прибавил шагу.
Возле памятника Александру Сергеевичу Грибоедову его уже ожидало хорошее настроение в виде премиленького улыбающегося личика сегодняшней незнакомки. Флюсов подошел к ней и, понурив голову, грустно сообщил:
– Я только что потерял цветы! Час назад купил тебе огромный букет цветов на последние деньги. Причем, что значит на последние. Эти деньги я занял у последнего человека, кто мог их мне одолжить, потому что, кроме него, никто в долг мне уже не дает. Значит, я купил цветы и пошел покупать тебе же мороженое. Пока покупал мороженое, кто-то украл цветы.
Пока я кричал на продавщицу мороженого, у меня украли только что купленное «Эскимо» на палочке. В расстройстве я закурил. Через несколько минут ко мне подошел незнакомый человек и передал палочку от «Эскимо». Я хотел пойти с горя напиться, но потом вспомнил, что у меня нет денег. Тогда я решил придти сюда и занять деньги у тебя.