Феникс Его Высочества - стр. 5
— Не, я мыться не стану.
Чистюля на этот раз проявил солидарность: утер салфеткой рот и выдал коронное:
— Мы настаиваем.
Малыш подошел к Дылде и ухватился за ножки стула. Проказливо улыбнулся. Мы с Бобром вцепились грязнуле в щиколотки: двоих не брыкнет. Повисли каменными глыбами.
Чистюля скользящей походкой подобрался к «жертве помывки» и предупредил:
— Соглашайся, пока не поздно.
Дылда зарычал. Толкнул стулом Малыша. Тот перехватил ножки поудобнее и вырвал из рук друга «рогатое» оружие.
Дылда дернулся. Нагнулся. Попробовал освободить ноги.
Малыш и Чистюля перехватили его руки. Припечатали к стене.
— Не бу-у-уду! — взвыл наш грязнуля. — Не хочу-у-у.
— Ну, че ты, как маленький, — проворчала я.
Вчетвером мы подняли Дылду и потащили к помывочной. Бороться всерьез или причинять друг другу увечья никто и не собирался. Так, подурачиться малость.
В глубоком чане с чистящим средством замокала сменная форма. То, во что она превратилась после Галены, больше напоминало половые тряпки, но Медведь не поощрял расточительства. Стирать ветошь все руки не доходили, а теперь собственная лень сыграла нам на руку.
Раскачав Дылду, мы метнули орущий и сопротивляющийся снаряд в дезинфицирующую жижу. Тот приземлился как раз по центру чана.
— Глаза береги! — на полном серьезе предупредил Чистюля. — А то выест.
Дико матерясь, Дылда вылез из бадейки. Едкая масса стекала с его штанин и оставляла зеленоватые следы на полу. Невольный купальщик шмыгнул носом и обвел нас испепеляющим взглядом.
— Ближайшие дни близко ко мне не подходите!
Я фыркнула: империал цена таким обещаниям. Заткнула пробкой раковину и отвинтила кран. Тонкая струйка лениво вырвалась из ржавого нутра водоснабжения.
— Чего застыл? — окликнул Дылду Чистюля. — Шмотки скидывай.
Малыш и Бобер похватали тазы и утопали в соседний блок — не так просто прополоскать здоровенного товарища. Воды ого-го сколько надо. Проще всего напроситься в гости к элитчикам, но те похуже Чистюли: изгвазданного в чистящем растворе Дылду к себе не впустят. Да и не любят они нас. А мы — их.
Дылда метнул в меня шмотками и предложил:
— Подстирнешь?
— А спинку не потереть?! — возмутилась я, уворачиваясь.
Нагой Дылда прошлепал к раковине и первым делом ополоснул руки и лицо.
— Потри, — согласился он и для пущей убедительности прогнулся.
Придирчиво оглядела бессовестного нудиста и поинтересовалась:
— Не боишься спиной к товарищу поворачиваться?
Дылда повернул ко мне мокрую башку и гоготнул.
— К тебе — нет! Ты ж у нас, вроде как… безоружная.
Ох, как захотелось пнуть его, а лучше огреть по спине чем-нибудь тяжелым. Чтоб не хвастался!
Дылда вовремя спохватился и сосредоточился на мытье.
— Не бузи. Эт я тя, между прочим, откомплиментил.
Настала моя очередь поржать.
— Ага, я тебя тоже откомплиментю. Выбирай: тазом или коленом?
— Да ла-а-адно, — протянул Дылда. — Знаем мы, чего ты умеешь. Видели!
Отпустило немного. Раздобрилась. Фыркнув напоследок, вышла из помывочной и захлопнула за собой дверь. Вот всегда они так: как дежурить или рюкзак потягать — товарищ, а как спину тереть — так сразу вспоминают, что женщина. Или нет? С ними такого насмотришься и наслушаешься — невольно засомневаешься.
На всякий случай заглянула в сортир. Присела над ямкой. Сомнения пропали. Раньше расстраивалась, что стоя не умею, потом смирилась. И парни дразнить перестали. Как в первый тренировочный со мной сгоняли — так и сразу. А вообще, они хорошие ребята, проверенные. Трындят не по делу, воняют — но надежные, как броня. И такие же крепкие.