Феникс Его Высочества - стр. 18
— А если нет? — испуганно округлил глаза Бобер. — Вдруг придется в догонялки с элитчиками играть.
Не отрывая взгляда от злосчастного склада, Чистюля насмешливо хмыкнул и предложил:
— А вы корни у папоротников погрызите: вон они какие жирные.
Я с сомнением покосилась на выпучившийся из земли отросток: древовидный, плотный. Потрогала его пальцем: как камень. В пищу точно не годится.
А вот молодые побеги с еще не распустившимися листьями вызвали у меня больше оптимизма. Сорвала один – на пробу. Скрученные в колечки листики оказались на редкость сочными и мясистыми.
— Как? — деловито уточнил Малыш.
— Гадость, — нахмурилась я. — Не вздумай есть.
Сорвала еще один побег и сунула в рот.
Малыш намек понял и напихал полный рот папоротника.
— Жешкий, шволочь…
— Так ты молодые листики бери, дебила кусок, — принялся поучать его Дылда.
Наблюдать за гориллами на сытый желудок было куда как приятнее.
— К такому бы угощению еще солонины кусок, — размечтался Бобер. — Иль хоть сала…
Мы задумчиво покивали, соглашаясь. Но и без мяса побеги папоротника прекрасно утоляли и голод, и жажду.
— Я, когда пацаном был, грибы пробовал: мы их на отсыревшей стене нашли, — поделился Малыш. — Они на вкус такие же были.
Он задумчиво поковырял ногтем в зубах, закинул в рот новую порцию и продолжил:
— Тока глючило с них потом по-страшному.
Чистюля выплюнул не дожеванный папоротник и обвел нас придирчивым взглядом.
— Отставить с пиром: на сегодня припадочных хватит. А ты, Малыш, давай, заранее предупреждай о возможных последствиях. Усек?
— Да я пока в работном доме числился, и не такое пробовал. По мне так лучше грибы, с которых глючит, чем продпайки безвкусные, — скептично отозвался Малыш.
— Да ладно те заливать, — фыркнул Бобер. — Говорят, на Земле до сих пор скотину на убой разводят, а еще корнеплоды и траву разную.
— Так это для богатеньких, — отозвался Малыш. — А таким сиротам, как я, из корнеплодов один хрен и доставался. Кабы Медведь меня к лапам не прибрал, так бы и гикнул от голода. Хавали с ребятней все, че не приколочено.
— Вам же, вроде как, Император ежемесячное пособие назначал? — встрял в разговор Дылда.
— Гхм, — скривился Малыш. — Продукты хорошие мы только на базах и видели — когда транспортники разгружали. До наших животов одни очистки добирались.
— А ну прекратить! — грозно, но шепотом остановил товарищей Чистюля. — Выиграем забег, получим увольнительную — и поедим, и попьянствуем. И Императора обсудим, и его прихлебателей. А пока смотреть в оба и не гундосить.
Спор оборвался на полуслове. Я посмотрела на побеги папоротника свежим взглядом, прислушалась к себе. Розовые облачка перед глазами не плясали, на ха-ха не пробивало. Авось, пронесет. Мало ли, какие грибы в Млечном Пути растут — не все ж галлюциногенные.
Чистюля сверился с поисковиком: «жертвы» все еще сидели в засаде.
Но мы недооценили Амона. Недаром он стал командиром элитной пятерки. Ох, недаром. Стоило гориллам утратить бдительность и интерес к попискивающему складу, как «жертвы» двинули в путь.
Впереди, сгибаясь под тяжестью установки, двигал Амон. Вслед за ним шли сохранившие «куколок» бойцы. Настороженные и бдительные, они прикрывали спину командира.
Гориллы отпрыгивали с их пути и провожали протяжными раздосадованными возгласами. Установка работала исправно, но «сторожилы» не позволили чужакам безнаказанно шествовать по их территории. Вслед элитчикам полетели камни и куски арматуры. Разъяренный вожак с густой седой проплешиной вдоль спины умудрился стащить с навеса пласт железа и метнуть его в пришлых.