Фантастика и пр. Vol. 1 (he sunt parabolas) - стр. 16

Старик неуверенно опустился на скамью. Мальчишки быстро развели костер. Еловые сучья с треском занялись пламенем. Хвоя трещала, пузырилась в трещинах смола. Дети устроились вокруг костра. Они во все глаза смотрели на старика. Наверно так же когда—то смотрели на сказителей.

Матвеев остановился неподалеку от них. Сейчас он тоже был не прочь услышать старую добрую сказку с моралью и счастливым концом. Через мгновение рядом с ним замер Кенга.

– Что здесь?

– Дети, – ответил Матвеев. – Я не завидую их детству. До чего мы же дошли, Кенга.

– Ты говоришь, что Семенов учит? – неожиданно скрипучим и неприятным голосом спросил старик одного из мальчишек. – Но Грэм может обучить вас несравненно лучше него. Но задайте себе вопрос, есть ли во всем этом хоть какой—нибудь смысл?.. Да, Семенов владеет предметом великолепно. А Грэму не повезло, в какой—то момент он мог изменить вокруг себя весь мир!.. Но в данный момент при сборе орехов ни тот, ни другой не пользуются уравнениями Шаца. При сборе орехов имеет значение только трезвый расчет, потому что без их запаса зимой всем придется туго. Наши знания – это иллюзия. Думайте, думайте каждую секунду. И каждый миг своей жизни помните, что вы – люди. Только этому я хочу научить вас. И только это вы должны выхватить из моих слов.

Кенга вдруг сорвался с места и через мгновение замер перед стариком.

– Ведь ты уже знаешь?

– Да, – кивнул старик. – Я знаю, кто ты. Но не знаю, зачем ты здесь.

– А я помню тебя, старик.

– Конечно, помнишь, – усмехнулся тот. – Ты всех знаешь и помнишь. Но уже слишком поздно что—то менять…

– Кенга, – Матвеев осторожно притронулся к его плечу. – Пойдем отсюда. Не мешай им заниматься своими делами.

– Как ты думаешь, старик, – не слушая его, продолжил тот, – есть ли смысл продолжать движение вперед?

– Как может двигаться то, что неизменно находится в покое? – усмехнулся тот. – Ты не играешь, и не забавляешься, и не видишь снов. Но сделай милость, ответь и мне, сон ли все это? Твой ли это сон? Или этот сон мой?

– Нет.

– Когда—то Полем Надежды владели простые люди. Они безбедно жили, приносили жертвы богам, любили жен и холили детей. В то время среди людей не было голода, потому что не было среди них алчности. Весна сменяла зиму, лето весну. И по краю их мира проходили стада скотоводов…

Услышав это, Нияз вздрогнул и посмотрел на Лернье. Тот кивнул и потянулся за чайником. Тотчас появилась жена Нияза, имени которой Жак никогда не слышал. Она с поклоном налила в его чашу вино, положила на тарелку сладости. Слепо глянула на мужа и также бесшумно исчезла.

– Пока есть Поле Надежды, – тем временем продолжал свой рассказ Игнатий, – и вспаханная земля дает урожай, а люди заботливо обрезают ветви фруктовых деревьев в своих садах, во вселенной царят мир и гармония. И каждую весну, когда тают в тех далеких, благословенных краях снега, время разносит на своих крыльях Ветер Надежды, разносит его на своих могучих крыльях. И каждый, кого коснется дыхание этого ветра до конца дней своих будет счастлив. Его не сломят неудачи, его не сломят козни врагов. Ничто не сможет навредить ему. – Игнатий перевел дыхание. – Это все, что было записано в Хрониках Гоца. А все остальное домыслы или мечты.

– Сдается мне, что нам и этого хватит с лихвой, – усмехнулся Лернье.