Эволюция - стр. 17

– Но вы же знали, как будет!

– Вам дали то, что вы хотели. Разве не так?

– Как любой человек, я хочу счастья. Всё остальное лишь средства.

– Но счастье – химера, его не достичь. – спокойно возразил Борзыкин. – Умный человек не должен к нему так самозабвенно стремиться, ведь само стремление будет страданием. А кратковременный миг обладания его не окупит.

– Значит, я не совсем еще умный, – буркнул Андрей Маркович, всё еще злясь. Зачем эта проповедь? На сеанс психотерапии пришел? – Черт с ним, со счастьем. Дело даже не в нем. Люди мне кажутся… ограниченными. Это ненормально. Я боюсь, что становлюсь кем-то другим.

– Андрей, успокойтесь. Вы не теряете, а превосходите свою человечность. Так у нас было у всех. Вопрос, не в том, что вы чувствуете. Он в том, что будете делать.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Андрей Маркович, чувствуя какой-то подвох. Не шантажирует ли какой-либо статьей? Всё же разработка таких ИИ под запретом. Или уже как бы нет?

– Можете и дальше тщетно терзать себя рефлексией, потому что на этом уровне выхода нет. Ведь если б он был, кто-то из мудрецов его давно бы нашел за эти тысячи лет. Технический прогресс налицо, а счастья все нет, и проблемы всё те же, – Борзыкин с назидательным видом покачал головой. – Поймите, эволюция не остановилась на людях. Мы те, кто придет после них. Сделайте еще маленький шаг, познайте великое.

– Предлагаете стать одним из Борзыкиных? Почему сразу меня было не сделать таким? Вы ведь могли.

– Для оптимизации синергии человек должен сам сделать выбор. Но строго говоря, его у вас нет, – улыбнулся толстяк, словно об этом жалел.

– Хотите сказать, я не смогу отказать? – принимая вызов, спросил Андрей Маркович. Берет «на слабо»?

– Нет, почему же. Одни соглашаются, другие отвечают отказом. Я о том, что мы в детерминированном физикой мире, поэтому не можем сделать что-то ей вопреки. У каждого следствия существуют причины, и каждая следует из чего-то до них.

– Вы не учитываете коллапс волновой функции. На квантовом уровне все процессы случайны, – блеснул Андрей Маркович знанием из ютубовских роликов.

– Для их наблюдателя, – парировал его собеседник. – Но в будущем выбор был уже сделан. Он уже есть, мы просто не знаем о нем.

– Но есть еще воля. Шопенгауэр называл ее основной сущностью мира. Я делаю выбор с ощущением, что он именно мой.

– Ощущение. Чувство, которое лжет. Понимаете? – снисходительно улыбнулся Борзыкин. – Оно возникает после того, как мозг уже принял решение. И только потом его осознал. Так что вы решите?

– Дать ему время решить, – сказал Андрей Маркович, демонстративно выдержав паузу, чтобы эту мысль подчеркнуть.

– Как угодно. Возьмите вот шифр. – Борзыкин положил визитку на стол. – Чтобы разблокировать доступ, достаточно произнести его вслух. Мы больше не увидимся, если решите всё оставить как есть.

Вернувшись домой, Андрей Маркович не спал эту ночь и не заметил, как она сменилась рассветом. Ворочался, вскакивал налить себе чай, несколько раз выходил на балкон. Город гудел внизу – равнодушный и скучный. Звездное небо манило множеством тайн. Их не узнать, если он сейчас струсит. Да и было бы что тут терять…

Весь следующий день Андрей Маркович маялся, не зная, что ему делать. Если мозг всё решил, то чего ж не сказал?