Это моя работа. Любовь, жизнь и война сквозь объектив фотокамеры - стр. 31

– Господин Файз, – сказала я. – Я люблю вашу страну. Мне лишь хотелось бы, чтобы правила «Талибан» позволяли таким иностранцам, как я, открыто общаться с местными жителями. Мне и другим журналистам очень трудно посещать Афганистан и находить что-то позитивное в условиях столь жестких ограничений на общение с афганцами.

Господин Файз, конечно же, не знал, что я нарушила их правила и лично встретилась со многими афганцами.

– Ваша культура всегда славилась гостеприимством и добротой, – добавила я.

– Понимаю, – последовал вежливый кивок.

Я посмотрела на остатки чуть теплого зеленого чая в фарфоровой чашке и ощутила удивительное чувство комфорта. Мне не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.

– Пока не время. Когда мы будем готовы позволить вам встретиться с нашими женщинами и нашими людьми, мы обязательно вас пригласим.

Я улыбнулась. Наши глаза встретились, и я не отвела взгляда. Допив чай, я плотно закуталась в свой шарф, чтобы порыв ветра случайно не сорвал его с головы.

В следующем году я дважды побывала в Афганистане. Между поездками я нашла фотоагентство, готовое распространять мои снимки. Но долгое время их не покупали ни газеты, ни журналы. В 2000 году никто в Нью-Йорке не интересовался Афганистаном.

Я вернулась в Нью-Дели и продолжила снимать. Я путешествовала по Индии, Афганистану, Пакистану и Непалу. Более всего меня интересовали проблемы женщин и проблемы прав человека. Мы с Мэрион подпитывали друг друга идеями и сюжетами. Мы поддерживали друг друга, когда уставали, впадали в депрессию, тосковали. Кроме того, командой было легче получать задания. И когда Мэрион в 2001 году решила поехать в Мексику (она всегда хотела пожить в Латинской Америке, к тому же они с Джоном расстались), я поехала с ней. Так началось новое приключение.

Я никогда не думала о возвращении в Нью-Йорк. Я даже не заехала домой, чтобы повидаться с родными. К тому времени, когда я закончила колледж, моя семья рассеялась по всей стране. Лорен переехала в Нью-Мексико и занялась живописью, когда я еще училась в старших классах. Лесли уехала в Лос-Анджелес и стала работать у Уолта Диснея, когда я поступила в колледж. А Лайза последовала за ней через несколько лет – она вместе со своим партнером писала сценарии. Встречались мы только в Рождество – и очень ждали этого момента.

Мы были близки, несмотря на географические расстояния, но жизнь за границей имела свою цену. Когда я была в Индии, у первого мужа Лорен обнаружили рак легких – через месяц он умер. Я не смогла проститься с ним и утешить сестру. В том же году мама попала в автомобильную аварию и три дня находилась в коме. Родственники решили не говорить мне, потому что я была далеко и все равно ничего не могла сделать. Я часто ощущала мучительную пустоту в душе. Живя так далеко от родных, я рано поняла, что нужно изо всех сил стараться сохранить близость с теми, кого я люблю.

В длинные выходные Мехико пустел. «Эль Дистрито Федераль» или «эль Д. Ф.», как мексиканцы называют свою столицу, представлял собой бесчисленные кварталы бетонных зданий, причудливых бронзовых статуй и домов в колониальном стиле. Некоторые из них не имели собственного лица, другие были очаровательными латиноамериканскими гасиендами. Над городом постоянно висел смог, образовывающий зонтик молочного цвета. На широких улицах всегда было полно машин, особенно лаймово-зеленых «Фольксвагенов»-«жуков» – такси. Город был очень велик, и царящий в нем хаос пугал и не вызывал теплых чувств.