Ёськин самовар - стр. 30

***

В понедельник Иосиф отправился устраиваться на завод. Путь был не близкий, но вполне посильный – около двух километров. Его вызвалась сопровождать тетя Мотя, шла, как всегда, уверенно, чуть впереди, будто прокладывая для него не просто дорогу, а весь будущий путь.

Небо хмурилось, с утра моросил мелкий осенний дождь, пропитывая воздух свежестью. Вокруг – густая зелень: старые, многолетние деревья с толстыми стволами и раскидистыми кронами, как будто охраняли прохожих от лишних тревог. Их листья уже начали менять цвет, но все еще сохраняли летнюю силу и плотность.

Шли они короткой дорогой: напрямую через стадион, потом через знакомую щель в заборе, на улицу Глинки. Мимо трамвайной остановки, под ритмичные шорохи дождя по крытым ларькам, и далее вниз – мимо массивных корпусов Патронного завода, к шумному Веневскому шоссе.

По пути тетя Мотя, не теряя дыхания, завела разговор:

– Отпахала на этом заводе тридцать лет. Всякое довелось делать. Последние годы – в гальваническом цехе.

– А это что? – спросил Иосиф, стараясь не отставать.

– Металл в ванну опускаешь, химию туда, ток пускаешь – и на него тонкий слой другого металла налипает. Так делают, чтобы не ржавел или блестел, как новенький. Только вонючее все это дело. Нам там за вредность молоко давали. Каждый день – по пол-литра.

– Ты туда лучше не суйся, – махнула она рукой…

На небольшой, вымощенной плиткой площади стояло здание управления завода «Штамп» – внушительное, старинное, с характерным фасадом в стиле дореволюционной промышленной архитектуры. Красный кирпич с белой декоративной отделкой по углам и над окнами придавал зданию некую торжественность и даже строгость. Высокие арочные проемы, симметричные ряды окон, беленые карнизы – все говорило о солидности и истории.

Перед зданием, прямо у входа на небольшом бетонном пьедестале возвышался гипсовый самовар – почти в человеческий рост. Когда-то он, видимо, сиял яркими красками и был предметом гордости, но теперь краска местами облупилась, облезла от дождей и солнца.

Под центральной аркой, напоминавшей вход в крепость, располагалась проходная – сердце заводской жизни. А чуть поодаль на стенде – три ордена: Орден Трудового Красного Знамени РСФСР, Орден Отечественной войны I степени и Орден Октябрьской революции. Награды говорили сами за себя: «Штамп» – не просто завод, а гордость промышленной Тулы.

Трудоустройство прошло почти по-семейному – тепло и без лишней волокиты.

В отделе кадров тетю Мотю узнали сразу. Начальник, сухощавый, в очках, с аккуратной прической и добродушной улыбкой, приподнялся из-за стола:

– Матрена Батьковна! Как ваше драгоценнейшее здоровье? Давненько вы у нас не бывали. Неужто соскучились по родному цеху?

– Товарищ Богомазов, благодарю, держусь пока. – весело кивнула она и, подтолкнув Иосифа вперед, добавила: – Вот, привела вам внука. Надо пристроить. Поищите что полегче и с хорошей зарплатой.

Хозяин кабинета взглянул на парня поверх очков, прищурился с интересом:

– На благо Отчизны у нас все должности хороши, – ответил с полуулыбкой. – Но скажу честно, в токарях сейчас особенно нуждаемся. Цех №22 прямо руками разводит. Работы – вал. Освоится, если желание есть. Да и профессия мужская, нужная.

– Я справлюсь, – быстро отозвался Иосиф.

– Вот и славно, – хлопнул ладонью по папке главный по кадрам. – Пойдешь учеником токаря.