Эхо - стр. 16
Фридрих в этом сомневался. Музыка показалась ему такой близкой, словно гармоника хотела, чтобы он ее нашел.
– Можно, я ее у себя оставлю?
– Почему бы и нет? Фирма каждый год выдает нам по нескольку штук.
Фридрих показал ему красную букву «В».
– Что это, по-твоему?
Дядя Гюнтер присмотрелся внимательнее.
– Похоже на метку мастера. Правда, обычно так делать не принято. На звучание она не повлияет. Инструмент в хорошем состоянии. Крышки у него сменили, так что не поймешь, долго ли он пролежал в ящике. Наверное, принадлежал кому-нибудь из прежних работников. Его нужно почистить и настроить. – Дядя Гюнтер хлопнул племянника по плечу. – Фридрих, мой мальчик! Если наши узнают, что ты ходил один на кладбище, ты станешь героем. Мало кто на такое отважится!
По дороге домой с работы Фридрих вынул из кармана гармонику и поднес к губам.
Он выдул на пробу несколько аккордов. Дядя Гюнтер был прав – гармонику требовалось настроить, но пока Фридриха это не слишком волновало. Он сыграл первые ноты песни «Alle Vögel sind schon da» – «Птички уже прилетели».
У гармоники был насыщенный, словно бы неземной звук – точно такой же Фридрих слышал днем на кладбище машин. Он играл, а воздух вокруг словно вибрировал, наполняясь неведомой силой. Музыка окутала Фридриха, точно плащом, и он почувствовал себя под защитой, как будто ничто не в силах его задеть. Может, это от радости, что скоро приедет Элизабет и семья снова будет в сборе? Или тут что-то другое?
Простая, завораживающая мелодия так его очаровала, что он прошел мимо школы и даже не вспомнил, что нужно бояться. Подходя к дому, он вдруг понял, что за всю дорогу почти не сутулился. Его даже не беспокоило, что соседка, госпожа фон Гербер, которая вечно донимала его сплетнями и советами насчет того, как свести родимое пятно, подметает двор под своими окнами, где в ящиках росла герань.
Он не стал от нее шарахаться, как обычно, а, наоборот, окликнул:
– Здравствуйте, госпожа фон Гербер!
Она даже вздрогнула, так удивилась.
– Добрый вечер, Фридрих…
Он помахал соседке и убрал в карман таинственную гармонику.
На каждом шаге она билась о его грудь, словно стук сердца.
6
Дома Фридриха встретил чудесный запах жаркого, корицы и яблок.
Улыбаясь, он повесил пальто на вешалку и в предвкушении потер руки.
На стене висели старенькие часы с кукушкой и с гирьками в виде сосновых шишек. Открылась крохотная дверка, окруженная резными деревянными листьями и зверьками. Кукушка высунулась из домика и прокуковала время.
– Жаль, старый друг, ты не сможешь поесть вкусностей вместе с нами! – сказал Фридрих.
– Сюда! – позвали из кухни.
Отец сидел за столом, а Элизабет, стоя у плиты, помешивала тушеное мясо деревянной ложкой. Поверх серой юбки с белой блузкой она повязала передник. Фридрих окинул взглядом тесную кухоньку: буфет орехового дерева с маминой коллекцией расписанных вручную тарелок; ряд жестяных коробок для круп и специй, выставленных по росту; окно с зелеными ставнями и Элизабет – наконец-то дома!
Он подбежал к ней сзади, обхватил за талию и поднял.
– Фридрих! Поставь меня сейчас же!
Отец засмеялся.
Фридрих отпустил сестру.
– Лизбет, скучала по мне?
Ей было почти восемнадцать. Выше него, хотя и ненамного. Глаза голубые, точь-в-точь как у отца и у самого Фридриха. Длинные белокурые локоны, ямочки на щеках – она раскраснелась в жарко натопленной кухне. На столе на доске лежал свежевыпеченный хлеб. В кастрюльке томились шпецле