Эгоистка - стр. 27

– Я тебе верю, – Эшли посмотрела на Артура. – А я говорила тебе дать ей немного времени.

Они всё ещё препирались, когда я уходила на работу, и, когда я забирала девочек после школы, ни одна из них не упомянула о посещении студии или рисовании плакатов для концерта.

Вместо этого они закрылись в спальне Блэр, чтобы заняться, как мне сказали, очень важным секретным проектом.

Я слышала хихиканье, шёпот и случайные взрывы смеха, сопровождаемые словами «парень», «женат» и «влюблён».

Прежде чем я успела обделаться в панике от того, что мой восьмилетний ребёнок говорит о мальчиках, я услышала бормотание, что нужно «обманом заманить их на свидание», и поняла, что они говорят о том, чтобы подставить кого-то другого.

Это было облегчением. Ведь им было по восемь лет.

Я рассказала об этом Эшли, когда она пришла забирать Леону, и мы посмеялись, хотя обе с облегчением чокнулись кружками с чаем, молча поблагодарив, что мы не были родителями тех детей, которым они пытались устроить свидание.

Через несколько дней после этого мне пришлось задержаться на работе, и я спросила, может ли Эшли забрать меня. И вот тут я облажалась.

Серебристый шелест дребезжащего джингла ударил меня по лицу, как только я открыл дверь, чтобы забрать Блэр после работы.

Поначалу я не уловила связи; громкие и странные звуки сами по себе не были настолько тревожными. Не тогда, когда у меня был буйный ребёнок с буйной лучшей подругой.

Это могла быть какая-то игра, которую они придумали, например «Потряси копейки в металлической банке». Или поделка, которую Эшли придумала, чтобы занять их. «Положи эти копейки в металлическую банку, чтобы отпугнуть медведей».

Нет. Меня насторожило то, что, заглянув в гостиную, я увидела Дани, сидящего рядом с Блэр на диване и ухмыляющегося, когда она постукивала, трясла и ударяла в бубен, а Леона взволнованно смотрела на это.

– Мама! – сказала Блэр. – Смотри, Дани научил меня играть на этом!

– Правда? – спросила я, стараясь выглядеть так, как будто я не в фильме ужасов.

– Она довольно хороша, – сказал он.

Циник во мне хотел закатить глаза, полагая, что он в лучшем случае подтрунивает, а в худшем – шутит.

Я была на полпути к тому, чтобы бросить на него один из взглядов «Я знаю, что ты делаешь, придурок», но не смогла.

На его лице было такое искреннее, светлое и гордое выражение, что я просто… я не смогла.

– Конечно, она способная, – сказала я вместо этого, и Блэр засияла.

– Мама, смотри! – потребовала она. – Я уже знаю, как делать… эту штуку.

И она сделала что-то, что включало в себя стук в бубен, а также удары в бубен. Наверное, это было хорошо, потому что лицо Дани светилось от гордости.

– Впечатляет, – сказала я, когда звяканье стихло.

– Так и есть, – сказал Дани, – вообще-то… ладно, я должен был перепроверить, но я думаю… Если ты не против, Кэти… Ты знаешь семейный джаг-бэнд Стивенсонов?

– Я… да, – сказала я.

– Хорошо, – проговорил он быстро и показал на тамбурин. – Итан, Стивенсоны выступают на благотворительном концерте. Они хотят сделать это своего рода пробной вещью… В общем, Джон сказал, что хочет включить тамбурин в их песни, и спросил, знаю ли я кого-нибудь. Я сказал, что нет, но тогда я ещё не слышал, как играет Блэр, – он умоляюще посмотрел на меня.

Я молча ожидала продолжения.