Его маленькая слабость - стр. 32
— Зачем мы здесь? — наконец проснувшись окончательно, решаюсь спросить я.
— На звезды захотел посмотреть, — задумчиво отвечает он.
Судя по направлению голоса, его лицо повернуто ко мне, а вовсе не к звездам. Каждая клеточка моего тела напрягается. Опять мучить будет?
— Издеваетесь? — предполагаю обреченно.
Мощное тело под моими ногами вновь приходит в движение. Где-то на другом конце дивана, куда сейчас как раз тянется Глеб, шелестит бумага. После недолгого замешательства и непонятного скрипа он возвращается на исходную. А я уже и не знаю, чего ожидать.
Теплая ладонь обхватывает мое запястье. На колени ложится нечто невесомое.
— Давай вместе посмотрим. — Мягкая интонация его голоса действует на меня как-то странно. Щеки начинают гореть, а в груди тарабанит сердце. О чем он, в конце концов?
Мои пальцы вдруг касаются острых выступов на куске картона, что оказался на моих коленях. От неожиданности отдергиваю руку, но тут же возвращаю, заинтересовавшись неведомым предметом.
— Теперь видишь? — Я слышу улыбку в его голосе, но не могу понять, что за штуковину он вложил в мои руки.
— Что это? — спрашиваю неуверенно, боясь показаться глупой.
— Смотри. — Он обхватывает своими пальцами мой указательный и ведет по неведомому полотну.
Точка. Вправо. Точка. Вправо. Точка. Вправо. Точка. Вниз. Точка. Вправо. Точка. Вверх. Точка.
Глаза наполняются слезами.
— Медведица, — улыбаюсь я, сама дивясь своей догадке. — Это звезды?
— Да. Карта неба для тебя, — слышу, как он довольно хмыкает. — Вот еще, смотри...
Он вновь ведет мой палец по плотному картону, а я улыбаюсь этой его манере говорить слепой: «смотри»... Будто и нет у меня никаких недостатков. Словно я абсолютно полноценный человек. С которым даже можно на звезды смотреть. Что с ним? Помнится, еще несколько часов назад он со мной даже говорить не желал.
На глаза снова наворачиваются слезы. Но в этот раз я не успеваю их сдержать. И одна предательски падает на наши пальцы.
— Ну чего ты, невеличка? — Это ласковое слово из его уст вынуждает меня чувствовать себя комфортнее рядом с ним. — Не понравилось, что ли?
Мне не по душе это тепло. Чем сильнее я доверяюсь ему, тем больнее потом от грубых слов...
Большая ладонь ложится на мою щеку.
— Понравилось, — шепчу я, не в силах промолчать. — Очень.
Опускаю голову навстречу его теплу.
— Чего тогда опять ревешь?
Шмыгаю носом и даже не знаю, как объясниться. Боюсь, что вы снова насмехаетесь? Страшно, что, как только я расслаблюсь, получу за свою беспечность?
— Я вам очень благодарна просто. Простите...
— Нашла кого благодарить, — как-то обреченно вздыхает он.
Не могу понять, что это должно значить?
— Это ты из благодарности слезу пустила? — ворчит строгий голос. — Я тогда остальные подарки лучше не буду показывать.
Затихаю, не в силах справиться с любопытством. Подарки? Да что это с ним? За что? Зачем?
— Вот умница. И не реви мне тут больше.
Он разворачивается всем корпусом и подтягивает меня к себе так, что оказывается между моих раздвинутых ног. В следующую секунду моей руки касается нечто пушистое.
— Ой, мамочки! — вскрикиваю от неожиданности и едва не вскакиваю с дивана.
— Тише-тише, — смеется он.
Хмурюсь, пытаясь не расплакаться. Что это было? Мне почему-то представляется какая-нибудь мышь. Он действительно привел меня сюда, чтобы поиздеваться?