Его единственная - стр. 32

– Эй, малыш, – позвал он сына, – завтра поиграем. Уточка против крокодильчика. Хорошо?

– Да, – печально кивнул Димка и, положив голову на плечо Крепсу, тяжело вздохнул.

– Хочешь, сказку почитаю, – предложил было Блинников, наблюдая, как Юлька надевает на сына пижамку. Но услышав досадливый женский вздох, понял, что ляпнул что-то не то.

– Почитайте, – деланно делано равнодушно кивнула Юлия, укладывая сына на постель. – А я пока к Таисии Викторовне схожу. Она придет тебя уколоть…

– Юль, – глухо позвал Дима, – подожди. Не нужно беспокоить хозяйку. Мы сами справимся. Димон, – обратился он к сыну. – Закрывай глаза, и спать.

– Не уходи, Дим, – вздохнул ребенок. – Все нас бросают, – пожаловался он грустно. – Сначала дедушка Валера, потом мама поругала мою няню, и вместо нее пришла Ляля, потом удрала Клякса, старая бабушкина кошка. И вот теперь мы сами убежали от Саши. Поэтому ты нас не бросай, Дима, – предупредил Димон и потянулся к матери. – Мамочка-а, я тебя так люблю…

– Я тебя тоже, солнышко, – поцеловала ребенка Юлька и весело предложила. – Давайте завтра пойдем, погуляем по поселку. Курочек и гусей посмотрим.

– А медведь? – снова всполошился Димулька. – Когда мы с ним встретимся?

– Да не дай бог, Димон, – вздохнул Блинников. – Медведь – самый страшный зверь. От него даже на дереве не спрячешься. Залезет…

– А ты можешь лазать по деревьям, Дим? – сонно поинтересовался Димулька и потер глаза.

– Могу, – во все тридцать два зуба улыбнулся Крепс. – Но не так, как медведь.

Малыш захихикал и, прикрыв глаза, попросил:

– Только не уходи, мама-а…

– Сейчас я Диме ножку полечу и приду, – ласково заверила сына Юлька и, подхватив с комода шприц и ампулу, кивнула на дверь.

Блинников попятился к выходу, на ходу соображая, что делать. Проще всего, конечно, было взять у Юльки лекарство и шприц и самому всадить себе в ягодицу обезболивающее. Но почему-то в груди нарастало желание. И Блинникову уже мерещилась Юлька без майки, томная и разгоряченная, лежащая на нем сверху.

«Ради такого дела можно и в доктора поиграть. Лишь бы потом абсцесс не развился. На что только не пойдешь, чтобы уложить в постель вредную девицу, – мысленно вздохнул Крепс, заранее соглашаясь на экзекуцию. – Потом в госпитале вскроют», – хмыкнул он про себя. А через минуту-другую понял свою ошибку. Пока он вздыхал и раздумывал, Юлька мастерски всадила иглу ему в ягодицу и очень медленно и аккуратно ввела лекарство.

– Отдыхайте, больной, – фыркнула весело и уже собралась уходить.

– Подожди, – попросил он. – Давай поговорим. Мы же толком ничего не знаем друг о друге.

– Хорошо, – кивнула Юлия и, усевшись на небольшое кресличко, привычно скрестила ноги в щиколотках, а руки сложила на коленях. – Я – Юля, – улыбнулась она.

– А я – Дима, – подыграл ей Крепс, садясь на кровати напротив нее.

– После школы переехала в Москву и поступила на журфак. Люблю готовить, увлекаюсь вышиванием. У меня даже дома станок имеется.

– Никогда не поверю, – изумился Крепс. – Даже представить не могу тебя с пяльцами.

– Станок, Дим, – улыбнулась Юля. – Вышивка меня успокаивает. Мне нравится подбирать цвета, класть стежки один к одному.

– Подожди, – встрепенулся он, поперхнувшись от внезапной догадки. – Это твоя картина у шефа на даче висит.

– Где охотники и собаки? – уточнила она и, не дожидаясь ответа, добавила гордо. – Моя.