Его единственная - стр. 31
– А теперь у тебя какой настрой? – поинтересовался он. И Юлька, всмотревшись в зеленые глаза бывшего любовника, почувствовала в его словах подвох и двойной смысл.
– Сейчас я немножко паникую, Дима, но это пройдет. Я как между двух огней. С одной стороны, за мной гонится Яныч. Как с цепи сорвался, честное слово. Даже Санечке звонил, идиот, – печально вздохнула она. – А с другого бока ты давишь. И я, конечно, тебе благодарна. Сама бы я ни за что не удрала от Коли Будкина и его людей, но сейчас мне нужно подумать. Потерпи немножко.
– И сколько ждать? – отрывисто бросил он.
– Не знаю, – вздохнула Юлька. – Кроме нас троих есть еще Алена. И нужно принять такое решение, чтобы никто не пострадал, – тихо заметила она, обнимая подбежавшего сына.
– Я сам разберусь, – рыкнул Блинников, потирая ногу. – Твое дело – понять, что я предлагаю самое лучшее для тебя условие. Ты всегда будешь под защитой.
– Пойдем, Димулька, к Таисии Викторовне, – ушла от разговора Юля. – Может быть, у нее найдется лекарство для Димы?
«Чертова кукла! – мысленно взвыл Крепс, как только Юлька ушла и увела сына. – Ну, вот как с ней по-хорошему договариваться? Может, украсть ее? Увезти к матери в деревню? Заделать еще одну ляльку и поволочь в ЗАГС за шкирку?»
– Дима, – тихо позвал его предмет размышлений. – Ты спишь?
– Нет, Юль, – еле сдерживаясь, пробурчал Крепс.
– У Таисии есть какое-то сильное обезболивающее. Она даст ампулу. И если ты не боишься уколов, мы можем тебя уколоть.
– Кто это мы? – опешил он и даже на локте приподнялся.
– Я умею ставить уколы, а Таисия Викторовна всю жизнь проработала хирургической медсестрой. Так что выбирай, кому задницу покажешь. Я пока ребенка искупаю, а ты определись, – усмехнулась она, выходя в коридор и аккуратно закрывая дверь.
– Димулька! – снова раздался ее громкий голос.
«Заноза в заднице, – мысленно ругнулся Крепс, – почему, как только ты появляешься в моей жизни, все идет наперекосяк?»
Он прислушался к голосам, доносившимся из ванной и, кряхтя поднявшись, отправился к сыну и его матери.
Димон прыгал в воде, а Юлька, любуясь сыном, что-то радостно напевала, но осеклась на полуслове, заметив Блинникова. Он перевел взгляд на мокрую майку, облепившую ее тело и не оставившую никаких загадок. Как хищник, замер лишь на секунду перед прыжком, скосил глаза на высокие аппетитные холмы и тут же столкнулся с негодующим взглядом темных глаз. Услышал тихое «Придурок» и поспешил к сыну.
Димка плескался в воде, играл с какими-то пластмассовыми водоплавающими, и Блинников вдруг вспомнил, как лет пять назад со старшим сыном Кирсанова Лешиком вот так же гонял по акватории ванны маленькие пластмассовые катера.
– Давай в морской бой поиграем, – предложил он сыну.
– Поздно уже, – оборвала его Юля. – Пора спать…
– Тогда завтра, – печально заметил малыш и с серьезным видом обратился к матери. – Почему ты всегда мешаешь, мама?
– Здрасьте, приехали, – горестно вздохнула она и, одарив Крепса испепеляющим взглядом, потянулась за махровым полотенцем.
– Давай я, – предложил он тихо, и как только закутанный с головой ребенок оказался у него на руках, прижал к себе, как драгоценную ношу. В чуть запотевшем зеркале Блинников умудрился разглядеть встревоженные глаза и губы, сжатые в суровую складку.