Его единственная - стр. 30
«Придется терпеть, – самому себе велел он, потирая больное место. – Может, душ принять? И в теплой воде помассировать? – подумал Крепс, вспоминая, что так обычно советовала Алена. – Вот кого благодарить нужно! И уж точно, не Юлю! Деньги она выбила! Спасибо, конечно, – скривился он. – Но их бы и так нашли. Батя бы меня на больничной койке не оставил. А если у Яныча-старшего денег было как у дурня фантиков, и он постоянно жертвовал на благотворительность, то и уговорить его наверняка труда не составило. Спасибо, конечно, Юленьке, – дернулся Крепс. – Но многие люди меня с того света выцарапали и выходили, и никто ни разу не заикнулся о благодарности. А эта фифа с порога, – вздохнул он, усаживаясь на кровать и снова растирая ногу, – будь благодарен, Крепс! Да и какой я ей Крепс? – разозлился он. – Это мой позывной, а не погоняло какое-то!»
Он попробовал вытянуть ногу, но мышцы, с таким трудом собранные и сшитые профессором Иванниковым, стремились скрутиться в жгут. А боль застилала глаза. Сжав пальцы в кулак, Дима принялся растирать кожу вокруг шрама и неожиданно понял, почему так сильно рассердился на Юльку.
«Пренебрегла красавица бравым полковником, – заметил внутренний голос с интонацией Кирсанова. – Сначала она за тобой бегала, во всех подворотнях караулила, а скоро ты начнешь!»
«Если так разобраться, – вздохнул Крепс, – сначала она гонялась за генералом. Все пыталась выведать какую-нибудь сенсацию. Зато теперь мы богатые и знаменитые, – пробурчал недовольно Блинников и сморщил гадкую гримасу. – Хватит ныть. Эта женщина не от сквозняка забеременела. И ребенок твой. Если не нравилась тебе, зачем в койку тянул? В любом случае, Дима, – опять заговорила совесть с по-Кирсановски, – исправлять ситуацию тебе. Вот, только, что сказать Алене?» – потер башку Блинников.
От сумбурных мыслей его отвлек шум. В ванной полилась вода. Юлькин строгий голос позвал сына.
– Димулька! Быстро купаться и спать!
– Мама, – заныл малыш. – А где Дима? Я только на минуточку к нему загляну. Пожелаю спокойной ночи и приду, – затараторил он.
– Он, наверное, спать лег, – нерешительно заметила Юля. – Не стоит беспокоить человека.
– Ну, мама! – засопел маленький привереда и толкнул дверь. – Дима-а, ты спишь?
– Нет, малыш, – превозмогая боль, улыбнулся Крепс. – Просто нога болит.
– Сильно? – сочувствующе поинтересовался сын.
– Нет, – успокаивающе ответил Блинников, не желая пугать ребенка.
– Сильно, – знающе покачал головой Димон. – Дедушка Валера так же морщился перед тем, как его положили в деревянный ящик и закрыли крышкой. А бабушка Люся…
– Дима, – раздался сзади негодующий голос матери. – А ну, сейчас же иди сюда.
– Мама, я разговариваю с дядей тезкой, – невинно заметил сынок. – У него сильно болит нога…
– Что с тобой? – ради приличия осведомилась Юлька, входя в комнату. Равнодушно глянула на поморщившегося от боли Крепса.
– Да фантомные боли, – отмахнулся он. – У тебя есть что-нибудь из анальгетиков?
– Нет, – покачала головой Юля. – Мы очень быстро собирались, и я обычно не беру лекарства с собой.
– Почему? – удивился он, вспомнив, как Алена вечно тянет с собой на отдых полную косметичку таблеток.
– Если понадобится, можно купить. Аптеки везде есть, даже в Африке, – усмехнулась она. – Ну, и важно ощущение, что все будет здорово.