Её ванильное лето - стр. 22
– Стой! – крикнул вдруг Вадим и, грубо схватив ее за руку, потянул назад.
Маша испуганно вскрикнула и вздрогнула.
– Ты больной? – тут же набросилась она на мужчину. – Ты чего орешь? Чего хватаешь? Ты меня сюда зачем притащил? За черникой? Ну так и собирай свою чернику! Видишь, вон там есть ягоды!
– Там болото!
– Так нам оно и нужно!
– Слушай, я все никак не пойму: ты недалекая или прикидываешься? Там самая настоящая трясина! Плевать на ягоды! Мы идем обратно. Дорогу помнишь? Ясно, ты ее и не знала! Нет, ну надо же так повестись, а?
– Я что-то не поняла, ты что себе позволяешь? Сам ты недалекий! Завел меня неизвестно куда! Я изначально говорила: не могу идти за ягодами, спать хочу. Так нет, приспичило тебе! А теперь из-за тебя…
– Ага, значит, во всем я виноват! Слушай, ну и зараза же ты!
– Что-о-о? – возмущенно протянула девушка. – Не смей меня оскорблять, понял?
– Слушай меня сюда: ты сейчас умолкаешь и идешь шаг в шаг за мной! Ясно?
– Конечно нет! С какой такой стати? Кто ты вообще такой, чтобы мне указывать?
Сафронов резко обернулся и, ни слова не говоря, прижал ее к дереву. Мужчина больше не улыбался. Губы были плотно сжаты, уголки угрожающе опущены, а глаза смотрели зло и холодно.
– Радость моя, ты сегодня договоришься! Я не намерен повторять дважды. И выпендреж твой терпеть тоже не буду. Как-то не впечатляют меня твои детские закидоны. Короче, ты делаешь то, что я говорю, и при этом не произносишь ни слова! Иначе ты останешься здесь одна. Можешь потом сколько угодно важничать и задирать нос перед медведями!
Машка, несколько опешив, не нашлась что ответить. Она смотрела на Сафронова широко распахнутыми глазами и хлопала ресницами, прикидывая в уме, действительно ли способен он бросить ее одну в лесу, или это всего лишь угрозы. Реально взвесив собственные шансы и возможность выбраться из леса без посторонней помощи, девушка кивнула. Вадим чуть отодвинулся и едва заметно улыбнулся.
– Глаза у тебя как у кошки, хитрой и наглой, – заявил он. – Идем!
Они долго блуждали по лесу. Вадим ругался, Машка благоразумно молчала.
Солнце поднялось высоко, в лесу стало жарко и душно. Машка, плетясь за Сафроновым, время от времени поднимала голову к верхушкам деревьев, пытаясь рассмотреть просветы, и напрягала слух в надежде услышать звук проезжающих машин или людские голоса. Но вокруг только щебетали птицы, кукушка отсчитывала кому-то лета, порхали бабочки от цветка к цветку, копошились в траве насекомые, жужжали пчелы и далеко, где-то в глубине чащи, подавали звуки невидимые лесные звери. То и дело Машка вздрагивала и озиралась, заслышав где-то рядом хруст ветки, оглядывалась назад, ожидая появления лося или диких кабанов. Благо Сафронов, который шел впереди, не видел в эти мгновения ее лица. Он вообще ни разу не обернулся, уверенный в том, что она идет за ним. А ей не раз хотелось, преодолев расстояние в несколько шагов, обеими руками вцепиться в его ладонь и не отпускать.
Машка жутко устала. Ноги заплетались. Хотелось есть, пить и спать. Да просто посидеть и отдохнуть она была бы рада. Но Вадим все шел и шел, как будто знал куда идти (в чем Маша очень сомневалась), и останавливаться, видимо, не планировал.
– Все, я больше не могу! – наконец произнесла девушка и села под березой. – Лес не может быть таким бесконечным! Сколько можно блуждать? Почему мы никого не встретили?