Её ванильное лето - стр. 21
– Это ты во всем виноват! Нечего меня нервировать… – заявила она.
– Ну конечно я! – он улыбнулся. – Дай мне руку!
– Нет, не надо!
– Ты прямо как ребенок!
Сафронов коснулся пальцами многострадальной ладошки и перевернул ее тыльной стороной. Брови его при этом поползли вверх. Маша тут же сжала ладонь в кулак и подняла на него глаза. Впервые за время короткого знакомства их взгляды встретились так близко.
Его глаза темно-серого цвета весело поблескивали, но где-то в уголках, скрытое золотисто-бронзовыми пушистыми ресницами, притаилось нечто, заставившее девушку почувствовать странную дрожь. Только сейчас она осознала, что так раздражало ее в этом человеке с самого начала: от него исходили опасные волны мужского обаяния, силы и сексуальности. Они, казалось, были заложены в его улыбке, в блеске глаз, в движениях и даже в звуках глубокого хрипловатого голоса. Хотя ничем особенным он не выделялся. Высокий широкоплечий смазливый шатен тридцати с небольшим лет.
– И чем это вы, Мария Николаевна, занимаетесь ночами? Руками землю роете? – он первый отвел глаза и, окинув ее с ног до головы оценивающим взглядом, сделал для себя кое-какие нелестные выводы. Легко поднявшись на ноги, он протянул руку девушке, которую она приняла, правда, без особого желания.
Глава 5
Больше они не разговаривали, чему Маша, откровенно говоря, была только рада. Оказавшись в тенистой влажной прохладе леса, не сговариваясь, они пошли вглубь по заросшей травами и лесными колокольчиками дороге.
Собственно, куда идти, для Машки значения не имело. Отчаянно зевая, она плохо соображала и плелась, то и дело спотыкаясь на неровностях. Они шли и шли по этой дороге, пока не оказались у развилки. Одна тропинка убегала куда-то в чащу, а другая, скорее всего, петляла вдоль трассы. Понятно было одно: ими обеими пользовались нечасто.
– Итак, куда пойдем? – спросил Сафронов, когда они остановились у развилки.
Маша не помнила ее, но сейчас для девушки не имело значения ничего, кроме как поскорее набрать ягод, вернуться домой и лечь спать. Не ориентируясь на местности, она махнула рукой в сторону той тропинки, что убегала в глубь леса.
– На болото пойдем! – беззаботно бросила она.
Лигорская не помнила, где оно, но Сафронову знать об этом было совсем не обязательно. Кажется, с друзьями вчера они тоже шли по дороге, потом повернули вправо. Вот только как долго шли и когда повернули…
А была не была! Она решительно обошла мужчину и, раздвинув кусты орешника и крушины, полезла вглубь.
Вадим молчал, и Маша тоже не заговаривала, пытаясь изображать невозмутимость и уверенность, но на самом деле она нервничала. Беспокойство прогнало сон, и теперь, оглядываясь по сторонам, девушка пыталась вспомнить хоть какую-то примету вчерашнего пути, только все было напрасно. Их обступали густые заросли, а под ногами сквозь мох то и дело проступала вода. Нет, она, конечно, и вчера была, но при этом кочки были покрыты множеством черничных кустов, а на них висело столько больших зрелых ягод… А тут только кочки, сплошь заросшие осокой.
– Ты уверена, что здесь есть ягоды? По-моему, мы вряд ли их наберем! Я что-то и черничника не заметил, пока мы шли. Ты точно знаешь куда идешь?
Лигорская промолчала в ответ. Нет, она ничего не знала и ни в чем не была уверена, но теперь – слава тебе Господи! – на кочках кое-где стали попадаться кусты черники, да и брусники тоже. Не так много, конечно, но это не важно. Девушка облегченно вздохнула и, приободрившись этим, пошла быстрее.