Единственный дракон. Замок княгини - стр. 86
Та теперь была без платка, с простой причёской в виде тяжёлого узла на затылке. И безмятежно улыбнулась словам Кантаны.
– И сапфиры я пока не стану носить, – добавила та, – не хочу. Камень моей семьи – изумруд.
И продекламировала:
– Сапфир и яркий изумруд в одной оправе не живут. Рубин, цвет крови и пожара
обоим им составит пару. Это из песенки, я слышала в детстве.
Вот теперь Мантина посмотрела на неё с откровенным удивлением.
– Надо же, я тоже с детства помню нечто похожее. И в Содде действительно не смешивают сапфиры и изумруды. Но я считала, что это только нам свойственно. Мы с мужем держали ювелирную мастерскую, я говорила. Так вот, нам не раз приходилось делать для итсванцев вещи, в которых были и сапфиры, и изумруды вместе.
– Те итсванцы, значит, были не из Каста. Ни один кастанец не наденет ничего подобного. Даже просто не наденет одновременно изумруд и сапфир. А кое-кто не позволит иметь сапфиры в доме, хотя в Касте их добывают. У прадеда был рудник, он уже иссяк и обвалился. Камни гранили и продавали в Итсвану.
Да, в доме деда не было синих сапфиров. Когда-то отец привез Кантане маленькое детское украшение — подвеску с сапфиром на тонкой цепочке. Когда отец уехал, бабушка подвеску отобрала, вручила ей похожую, но с другим камнем. Тот маленький сапфир Кантана никогда больше не видела.
– В Касте необычайно чтут традиции, – объяснила она Мантине, – особенно в именьских семьях. Наверное, больше, чем где-либо в Итсване.
– Я никогда не бывала в Касте. Это очень интересно, – задумчиво покачала головой соддийка. – Синий и зелёный могут быть и хороши в одном узоре, дело лишь в традиции. Но да, разбавлять их рубинами очень кстати. Особенно огненными, которые цвета пожара. Таких мало, потому что все, что есть, происходят не из этого мира. Здешние другие, хотя тоже есть очень красивые.
Невзрачный камень на серебряной цепочке, который являлся, ни много ни мало, ожерельем Княжны Круга Каста, лежал в шкатулке под сапфировыми браслетами императора. Кантана взяла его, подержала и опять спрятала в самый низ. Она сняла эту подвеску перед свадьбой. А надеть...
Ещё успеется. Это ведь не просто ожерелье Княжны, а ещё и принадлежность хозяйки замка. Кто знает, какие у него свойства. Кантана решила разбираться со всем постепенно.
Мантина помогла ей одеться, повязала платок и приколола диадему. Надо сказать, и платок и диадема легли на голову так, что Кантана понравилась себе в зеркале.
– Есть такой камень, глаз дракона, он синий, – вспомнила она, – его тоже много в Касте. У всех драконов такие глаза?
– У больших чёрных – да, у всех. Бывают ещё синеватые, но ближе к серому. Или слегка сиреневые. Бывают похожи на коричневый топаз, на зелёную яшму, даже на изумруды и хризолиты. Зеленые оттенки глаз довольно редкие, чаще бывают у драконов из северных кланов.
– Меня охранял зелёный дракон. Там... у вас. У него и глаза?..
– Нет, у Маурика глаза как коричневый топаз, – рассмеялась Мантина, – Маурик добрый, великодушный, большой романтик в душе. Вы ещё познакомитесь.
– Я к этому не стремлюсь, – отрезала Кантана.
– Тогда вас непременно надо познакомить, – Мантина опять рассмеялась.
В дверь стукнули, и Ардай спросил по-соддийски:
«Можно войти? Князь просил проводить тётушку вниз».
– Это Ардай Дьян, племянник князя, – пояснила Мантина вслух, – позволишь ему войти?