Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - стр. 6

Чемодан этот вместе с содержимым принадлежал Лоуэллу Джеку, отошедшему от дел взломщику сейфов – иначе говоря, «медвежатнику», – причем одному из лучших в своем ремесле. Он грабил банки и компании по всей Новой Англии – просверливал в дверцах сейфов отверстия, осторожно заливал туда нитроглицерин и взрывал замо́к. Он принадлежал к «опасному сословию»[5], как выразилась газета «Беркшир Игл», поставив его в один ряд с самыми отъявленными ворами, называя их по родным городам: Толстяк Портлендский, Джонни Потакетский, Стройняшка Филадельфийский, – и отмечая, что «все они уже побывали в тюрьмах». Однако самые «опасные» дни Джека остались в прошлом. Он был уже слишком стар, чтобы проникать в помещения и взрывать сейфы, а тем более смываться с добычей в зубах. Теперь он посвящал свое время поставке нитроглицерина новому поколению «медвежатников».

«Суп», как называли его взломщики, не отличался сложностью в изготовлении. На кухонной плите в ведре с водой Джек нагревал динамит, извлекая из него нитроглицерин в виде желтоватой маслянистой жидкости, которая течет по поверхности, как чернила. Это занятие было весьма рискованным. При слишком сильном нагреве нитроглицерин может взорваться. Кроме того, в жидком виде он чрезвычайно летуч. Если емкость с ним встряхнуть, ударить или уронить, взрыв будет смертельным. Джек аккуратно заливал жидкость в бутылку из толстого стекла и помещал ее в набитый хло́пком чемодан, рассудив, что такая прокладка способна амортизировать возможные встряхивания или удары.

Доставка продукта взломщикам по всей Новой Англии, а то и в более удаленные штаты была непростой задачей. Джеку требовался надежный курьер – такой, чтобы ни проводникам, ни вокзальным кассирам, ни сующим всюду свой нос копам и в голову не могло прийти, что у него в чемодане – мощная взрывчатка. Курьер вроде Артура Бэрри.

Они пару раз встречались. Артур подрабатывал в ресторане на доставке кофе с сэндвичами и иногда приносил заказы Джеку, чья квартира теперь по совместительству служила нитроглицериновым цехом.

– Сынок, – однажды обратился он к Артуру (шел 1910 год), – не хочешь заработать пять лишних долларов?

То есть почти пятьдесят в сегодняшних деньгах. Джек объяснил, что надо доставить посылку. Всего-то работы – сесть на поезд и отвезти ее в Нью-Хейвен. И вручил новому работнику чемодан.

– Только не урони, – предостерег он. – Вообще-то, лучше бы и не трясти. И постарайся не задеть им кого-нибудь.

Родной город Артура – Вустер, в пятидесяти милях к западу от Бостона – был одним из главных промышленных центров Новой Англии и вторым по величине в Массачусетсе. Местные жители провозгласили его «Сердцем Массачусетса», поскольку он располагался почти в географическом центре штата. Еще со времен Войны за независимость вустерцы всегда находились в самой гуще событий. В 50-е годы XVIII века в местной школе преподавал юный Джон Адамс, будущий президент, который по приезде в Вустер увидел город, «одержимый политикой» и готовый к скорой борьбе за разрыв с Британией. Именно тут, в Новой Англии, на ступенях одной из церквей впервые публично зачитали Декларацию независимости. В 1854 году, когда арестованного в Бостоне беглого раба хотели экстрадировать обратно на Юг, около тысячи человек из Вустера и окрестностей собрались на акцию протеста, и это событие послужило мощным толчком к развитию аболиционистского движения. Благодаря прорытому каналу от Вустера к океану и железной дороге до Бостона город к середине XIX века стал одним из лидеров промышленной революции в Новой Англии. На момент рождения Артура тут проживало около 100 тысяч человек, а уже через десяток лет эта цифра выросла почти в полтора раза.