Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - стр. 37

А в воображении Бэрри этот список вызывал образы алмазов и жемчугов. По его словам, он наизусть знал целые крупные куски из «Календаря», собирая информацию о тех, кого приметил в «Казино» или увидел в газетах. Если это так, то его память можно считать феноменальной. Стандартное издание того времени состояло из примерно двадцати тысяч статей на семистах с лишним страницах. Больше пятидесяти страниц были посвящены одной только литере W.

Порой он ездил в Уэстчестер или на Лонг-Айленд, чтобы свести знакомство с молодой прислугой из роскошных вилл. Горничным, гувернанткам и поварихам льстило внимание учтивого, обеспеченного молодого человека – тем более на пафосном красном двухместном «кадиллаке» класса люкс за четыре тысячи. «После пары коктейлей я уже всячески им сочувствовал, выслушивая истории о несправедливости, а порой и жестокости хозяев, – вспоминал он, – составляя тем временем довольно полную картину распорядка жизни в их домах». Одна служанка проболталась, что ее хозяйка придумала средство от воров – прятать драгоценности на ночь в шелковый чулок, который засовывала под белье в корзину для стирки. Через пару ночей диковинный тайник наутро оказался пустым.

Однако в большинстве случаев Бэрри приходилось продумывать планы самостоятельно, без помощи невольных сообщников или инсайдеров. Он мог порой по нескольку дней вести наблюдение за домом, чтобы понять примерное расписание дня хозяев и прислуги. Часами сидя в кроне дерева или выглядывая из-за изгороди, он фиксировал время, когда кто-либо обычно покидал дом и когда возвращался. Готовясь к очередной массированной атаке на сокровища той или иной семьи, он порой совершал предварительные ночные проникновения, чтобы запомнить расположение комнат второго этажа и отметить про себя вероятные тайники. В один из домов в Ардсли, вспоминал Бэрри, ему пришлось проникать четырежды, но никак не удавалось понять, где именно хозяева хранят драгоценности, а что они где-то в доме, Бэрри не сомневался. Однако сдаваться он не желал и провел следующие пять вечеров на дереве, наблюдая за домом в бинокль. Наконец он увидел, как чья-то фигура в хозяйской спальне выдвигает ящик комода и, приподняв второе дно, достает шкатулку. В ту же ночь, дождавшись, когда все легут спать, он пробрался внутрь и изъял вожделенные сокровища.

Большинство хозяев домов при хранении своих драгоценностей вели себя куда менее осмотрительно. Бэрри нередко натыкался на дорогие украшения прямо на бюро или туалетном столике. Если же их куда-то убрали, значит, они почти наверняка в правом верхнем ящике туалетного столика в хозяйской спальне. «В девяти случаях из десяти, – говорил он, – именно там я и находил весь свой улов». Что бы он посоветовал тем, кто хочет понадежнее припрятать свои бриллианты? «Храните их на кухне».

Никаких проблем со сбытом своего «добра», как называл Бэрри краденое, он не испытывал. «Какие там проблемы! – отметил он однажды. – В те времена были скупщики, способные сплавить хоть статую Свободы». В Нью-Йорке 1920-х годов скупкой и продажей краденых драгоценных камней занимались, по словам Бэрри, сотни ломбардов, магазинов секонд-хенд, ювелиров – ему самому лично приходилось иметь дело не менее чем с пятьюдесятью из них. Некоторые камни – те, что покрупнее и поизысканнее – обычно уходили в Европу, где их подвергали переогранке и продавали, но основная доля его добычи оставалась в Нью-Йорке. Бутлегеры, например, покупали их для отмывания огромных доходов – припрятывали в сейфовых ячейках и по мере надобности обналичивали.