Дыши, родная. История (не) одной вдовы о переживании утраты - стр. 10
Мне предстояло познакомиться с собой.
Поговорим о принятии?
Вдове очень часто приходится слышать в свой адрес из самых разных источников: «надо принять», «принятие – это этап», «а ты приняла?»
«Ничего не хочу принимать», «не получается», «не знаю, как это сделать», «все понимаю, но нет сил» – отвечала я себе и людям. Было время, казалось, я просто ненавидела это слово, а вместе с ним выражение: «надо отпустить». А как же, как только приму, так сразу и отпущу, это же следующий ВАШ ЭТАП. И принять после таких разговоров хотелось только «на грудь», что бы то, что не отпускало меня, хоть на мгновенье ослабило железную хватку.
Что же это за термин такой – «принятие», что же за слово, набившее оскомину многим из нас?
В книге Боба Дейтса «Наутро после потери» описывается случай:
Анна вступила в нашу группу после того, как ее муж умер во сне. Однажды я говорил о принятии наших утрат, и вдруг Анна сказала: «Боб, слово „принятие“ несет в себе оттенок одобрения, а я не могу одобрять смерть мужа. Я готова признать, что он умер и уже не вернется, но я не могу принять и одобрить это!»
Прочитав этот фрагмент, я наконец поняла, чему так яростно сопротивлялось мое естество. Принять, то есть одобрить. Конечно, я тоже не могу одобрить факт произошедшего со мной, а значит и принять. Но вот признать.
Признать, по моему мнению, – нечто другое и вполне посильное. Признать значит согласиться, что то, что случилось уже произошло и что дальше нужно двигаться, исходя из наличия данного факта.
Согласиться, что изменить произошедшие события невозможно, но можно постараться по-другому понять их.
Конечно, пришлось набить шишек прежде чем пришло это понимание. Я разочаровывалась и расставалась с друзьями, не оправдавшими ожидания. Я ненавидела себя за свою слабость, за не способность контролировать ситуацию, за несдержанность, за страх перед будущим. Я торговалась с кем-то неизвестным ночами на пролет, представляя, что могла бы настоять на смене резины, и аварии бы не произошло, что позвонила бы раньше и умоляла никуда не ехать, и муж бы обязательно послушал. Что лучше бы он остался инвалидом, но был бы жив. Пусть бы его уволили из армии, обвинили в аварии, посадили за убийство по неосторожности в тюрьму, а я бы ждала его и вселяла в него надежду на лучшее будущее, а наша любовь только крепла бы не смотря ни на что. Или лучше бы мы развелись и он жил бы с какой угодно женщиной, а я ставила бы ей колы под фотографиями в соцсетях с фейковых страниц, только бы он не умирал. И я отдала бы все: все имущество, золото, страховки, пенсии, здоровые органы, за любой из этих вариантов. Но никто не спускался с небес ко мне в белых одеждах и не говорил: «Ок, дорогая, давай так и поступим». От всего этого было только больно.
Однажды я поняла, что похожа на бунтующего подростка, такая же не зрелая, упертая, нервная и представляющая опасность для самой себя. Я предположила, что в этом и есть урок. Меня будто выпороли и поставили в угол, сказав: «Всю жизнь ты меняла обстоятельства вокруг себя, что будешь делать теперь, когда выхода нет?»
Тогда я почувствовала себя в тупике и пришлось многое признать.
Во первых, признать себя.
Признать себя значит согласиться со всеми своими достоинствами и недостатками. Не одобрить, но согласиться. Это может показаться странным, но нам порой сложно себя признать, особенно если мы в себе чем-то недовольны. Важно согласиться с тем, что мы имеем право на ошибки, что нам не обязательно быть во всем идеальными. И что нам не нужно соответствовать ожиданиям других относительно нас, не нужно никому угождать.