Двумирье Креста. Бегущая по мирам – 17 - стр. 28

Через час Лана уже смотрела на дорогу. Да уж, не таким пустынным представляла путешественница Великий Востзап Путь. Только одинокая повозка, нагруженная ящиками в сене, влекомая бодрой лошадкой и управляемая крепким слегка пузатым мужиком, ехала с запада на восток. Лана спросила:

– До города далеко?

– Не далеко, – ответил мужик.

– Подвезёшь?

– Садись.

Лана села на сено и поехала по пустой дороге. Ни встречных, ни попутных. Мужик охотно болтал о ценах на недорогое вино, пару дюжин ящиков которого вёз, и на элитное, бутылку которого тоже вёз. Через два часа довольно быстрой езды по совершенно пустой дороге – даже единственная таверна стояла пустой с закрытыми воротами и ставнями – Лана спросила:

– А до города далеко?

– Теперь далеко! Но ты приехала, красотка! – радостно сказал мужик. – Можешь не вылезать, я тебя на сене насиловать буду!

Он остановил повозку и весело оглянулся. Чтобы увидеть взмах ножа по его натянувшейся на шее вене. Лана взяла мешок мужика, вытерла о него ножик, вытащила немного еды. Начала есть, подавив странное желание попробовать текущую из шеи кровь жертвы, которая билась в агонии около телеги. Когда несостоявшийся насильник затих, Лана вынула горсть монет из его кошеля, сунула себе в кармашек, распрягла и отпустила побежавшую куда-то в начинавшуюся справа степь лошадь, взяла бутыль с элитным вином и пошла дальше на восток. Вообще-то на запад хотела, но раз уже далеко и нет ничего вёрст на двенадцать как минимум, то значит на востоке есть.

Есть. Но немного не то. Через полчаса, когда и слева лес совсем поредел, в степи справа поднялась пыль и раздался гул – топот тысяч бодрым аллюром надвигавшихся лошадей. Лана сошла на обочину – ну скачут, нечего под копытами путаться, хотя и не по дороге скакали, а пока к дороге – поставила початую бутыль на травку и замерла. Убегать совершенно бесполезно.

Вскоре лава свирепых кочевых орков в доспехах, с пиками, саблями, луками и другим разнообразным оружием, на здоровенных конях уже почти нависала над маленькой фигуркой. Лана закрыла глаза, ожидая, нет, не гибели под копытами, а взлетания и перелетания через потную спину коня перед седлом степного витязя. Но вместо этого лава резко затормозила в десятке метров перед ней, обдав пылью и запахом конского пота. Лана осторожно открыла глаза.

На неё с широкой улыбкой, показывая отличные верхние клыки, смотрел очевидно главный вождь. Очень колоритный, обвешанный оружием, в кожаных с бляхами доспехах, со шрамами на морде лица и на голых до наплечников мускулистых руках. Вождь перевёл взгляд на подъехавшего к нему шамана, и без того бывшего рядом. Шаман посверлил взглядом Лану, повернулся к вождю. Прорычал, но не угрожая, а просто такая манера говорить:

– Я не хотел в этот поход на размякший Запад! Ты сказал, что срать тебе на мои оракульские бредни. Но согласился, что если будет знамение, то мы вернёмся. Вот оно, знамение! Я видел её в угаре пляски шамана. Синеглазая Златовласка! Выполни своё обещание! И в другие походы пока идти не надо.

Вождь подумал долгую минуту, махнул рукой назад, ловко поймал брошенную Ланой бутылку, которая похоже к нему и ехала, и развернул коня. Через пару минут Лана чихнула от пыли, сказала сама себе:

– Неужели я остановила войну? Спасла кусочек мира…