Двумирье Креста. Бегущая по мирам – 17 - стр. 30
Лана потеребила свою золотую косу, подумала, что и ей не помешало бы хоть сажей измазаться, пыли явно недостаточно. Вздохнула, вспомнив, что забыла взять свой плед, а ночью он пригодился бы, и котелок взять хотела, но думала, что поселится с комфортом, сомневалась тащить ли, а потом и забыла.
Посмотрела на живописный табор бродячих циркачей рядом с одинокой очень длинной повозкой, таскаемой одиноким старым огромным конём, который щипал траву неподалёку. Из повозки испуганно выглянула чумазая девица с ужасным шрамом через всё лицо. В сидевшей вокруг костра с двухведерным котлом паре дюжин циркачей сердито сплюнула рослая стройная уже немолодая, но ещё очень красивая, очень подтянутая и весьма формастая дама, гладившая красивого небольшого коричневого с пятнами удава. Всё ещё крепкий бывший силач лет пятидесяти с роскошной седой вьющейся шевелюрой налил половником подозрительно прозрачный суп в первую миску, подал соседу, весело пробасил:
– Сегодня суп из наваристой гантели! А что делать, раз такая незадача. Даже трактирщики и лавочники цены в полтора раза вздули, а сборов в такой суете почти ноль. Завтра поужинаем!
Лана достала из кармана горсточку монет, выбрала красивый кругляш в один сребреник, подала доковылявшему и протянувшему аж задрожавшую руку нищему пацану, но мужик сразу ловко выхватил монету и сунул себе в карман. Лана сердито фыркнула, подошла к таверне с двустворчатыми качающимися в обе стороны тяжёлыми дверями, высотой до шеи крепкого розовощёкого молодого парня, охранявшего вход в переполненный шумный и дымный главный зал. Парень сально осмотрел запылённую фигурку усталой босой посетительницы, изрёк:
– Мест нет для бродяжек. Но я могу поселить тебя в моей светёлке, у меня такая койка! Даже накормлю.
Лана показала горсть монет, в которой на этот раз мелькнул целый золотой, трофей с виноторговца, сказала громко, чтобы услышали официантки, а не только этот козёл:
– Мне на вынос, на тридцать голодных, и пива три ведра.
– Батя! Усиленный с пивом на тридцать на вынос! – проорал вглубь зала козёл.
Сидевшие недалеко менее тридцати голодных дружно уставились на Лану и хором сглотнули, начали осматриваться в поисках счастливчиков, затем на чёрный почти ночной лес на севере, выступ которого заканчивался в половине версты, откуда раздался лай пары собак, кто-то сказал:
– Наверно охотники цепью зверя гонят! Но чтобы тридцать…
– Или десять жорких, – веско сказал другой, погладив тощий живот.
– Со слугами, – пожала плечами змеюшница. – Послали девку вперёд привал организовать. Тут четыре баронета престарелых на охоту собирались, наверно слуги дичь искали. Мне обещали вечером танец приватный заказать. Но не ожидала я, что с ними такая свежая красотка. Хотя опыт побеждает молодость… Ой, дууурааа…
Лана уже протянула горсть с монетами придерживавшему спиной открытую для официанток дверь румяному козлу, которому взмыленный папаша из-за стойки проорал произвести расчёт, и помнить его наставления про стремящиеся обдурить и дёшево пожрать красивые глазки. Тот радостно схватил деньги и начал бормотать:
– Что тут у нас… медюшки для нищебродов, сребрики годятся, златик неплохо, но мало, тридцать усиленных с пивком, по половинке сребра, итого умножим на тридцать, это двадцать три, ошибся, двадцать шесть. Ещё за доставку. Вот сдача. Хватило.