Двумирье Креста. Бегущая по мирам – 17 - стр. 27
Лана быстро объяснила и вместе с шагавшим на двух ногах косолапым отправилась к избушке. Не отказавшийся от свининки из огра медведь разболтался в предчувствии пира, от наличия собеседницы и отвечая на вопрос благодетельницы:
– Я родился медведем. Меня поймали, потом купил некромант один. Он тренировался превращения разные делать. Кого-то в собаку превратил, с первым месяца три наверно возился. Одного в страуса. Из меня за месяц сделал говорящего и ходящего на задних лапах, и ловкости рукам добавил, и ума немного. Только жрать в лесу лучше на четырёх ногах. Это я понял, когда сбежал от него, переправился с бродячими артистами через Длинный Мост, там две труппы шли, а я между ними, они и думали, что я в другой труппе. Ну и давай бог ноги. Сейчас вот здесь осел. Но голодно, чёрт возьми, да и корешки и муравьёв жрать уже не хочется. А ты не от него часом?
– Нет. И я не некромант. Я зелья варю, – пояснила Лана. – И превращаю куда быстрее.
– А может меня можешь… того… обратно?
– Ты уже такой, и всегда будешь знать кем был, – веско сказала Лана. – Некромант тебя всё-таки улучшил. Ну и я в свинью могу.
– А может попробуешь? Некромант тот на превращённых пароль накладывал, чтобы обратно кто другой не вернул. Я произносил, но не помогает. Вот ещё разок. Как там… Открой тайну Фот-са-Гол!.. Ничего.
– Странный пароль. Но ты ведь не вад, превращённый в медведя, у тебя даже не превращение, а… изменение.
– Точно! Вот я глупый!.. А фразу эту некромант часто повторял, когда книги свои ворошил, а я рядом в клетке сидел, и он не знал, что я уже поумнел. Хотя от стольких повторений и баран запомнит. Ну и маг, чтобы пароль не забыть, свою любимую присказку паролем и сделал. Всё равно никто не догадается.
– Ладно, пришли. Первое блюдо. А завтра утром второе будет.
Лана послушала тишину за дверью, отошла. Медведь убрал полено и получил по морде мгновенно распахнутой дверью.
– Сюрприз, – смеялась Лана под острый визг гибнущей свиньи. Каторжной. Но почему каторжной, Лана ещё не вспомнила.
А потом Лана сама поела каши, которую сварила вместе с зельем, правда подгоревшей и пересоленной, немного навела порядок и подготовила ловушку, выдала сытому медведю мандолину и сказала:
– Научись бренчать, Миша, и без куска хлеба не останешься. Станешь бродячим артистом на Великих Путях! Там всем можно ходить и жить. Почему бы и не тебе?.. Ой! И я артисткой попробую! А пошли вместе!
Но Миша оказался не готов идти. Да и вообще решил сначала на мандолине научиться, и взялся за дело с энтузиазмом, довольно ловко перебирая струны огромными когтями. Но учиться надо долго… Лана предложила просто бренчать какофонию и приплясывать, но туповатый полузверь воспылал гордостью творческой личности и опять отказался.
Утром второй огр вошёл в избушку и по слогам прочитал записку под большой кружкой: «Братан, мы с главным блюдом собираем травы для фаршировки. Выпей с устатку освежающего напитку».
Ну и через десяток минут довольный медведь подвесил за избушкой вторую свиную тушу в дополнение к притащенной из леса недоеденной первой. Сел на завалинку, дёрнул струны мандолины, посмотрел на небо и с улыбкой пробормотал:
– А жизнь-то налаживается!
– Череп выкинь, а то решат, что ты кокнул бедолагу. И если в люди пойдёшь, лучше молчи, медведь с балалайкой ещё туда-сюда, а вот говорящий… И пока, Миша. Может ещё встретимся, – помахала ручкой Лана, взяла дюжину найденных у жертв монеток, подала Мише половину, сунула за пазуху к тонкому животику маленький острый кривой ножик второго огра, и жуя кусок хлеба с солью пошагала на юг.