Двое против всех - стр. 5
А потом я ощутила чье-то разбитое сердце. Совсем недалеко. Возможно, прямо под крышей дома. Женщина, совсем уже не юная, но еще далекая от преклонного возраста, тихонько выла в подушку, чтобы сын не слышал. Она сдерживалась, не давая воли слезам. А на деле в ее душе ураган боли сметал все хорошее, что оставалось в ее жизни. Я вздохнула, пытаясь прогнать щемящее чувство. Нет, ни за что не буду любить. Каждый раз все эти истории заканчиваются именно так. И только с Илюхой мне всегда будет спокойно.
Словно уловив настрой, парень поманил меня вниз. Мы устроились на металлической обшивке крыши. Илья приобнял меня за плечи и зажег свечи, прилепив их к покатому металлу расплавленным воском. Я положила голову ему на плечо и уставилась вдаль. Туда, где линия горизонта смешивала широкую реку с противоположным берегом, усыпанным золочеными куполами.
– Проведем ритуал? – тихонько спросил Илья, словно боялся меня потревожить.
– Почему бы и нет.
Для меня магия была частью нормального мира, моего собственного мира, отличного от жизни обычных людей. Те чувства, что протекали через меня, те мысли, что указывали мне путь, и были мной. Для Ильи, с его удивительными способностями забираться в чужие сны, путешествовать по одному ему известным мирам и создавать новые места, там, за гранью физической реальности, магия состояла из действий. Свечи, специальные слова, которые он тщательно рифмовал, транс. Без всего этого он мог бы с легкостью обойтись. Но ритуалы давали ему ощущение собственного величия.
Я закрыла глаза, слушая убаюкивающий шум ветра и отдаваясь мирному шепоту моего парня. Сегодняшний его ритуал заключался в том, чтобы перенести меня в один из его излюбленных укромных уголков где-то на грани воображения и подсознания. Там я всегда оказывалась полностью обнаженной и почему-то чувствовала себя неловко. Бродить дома перед Ильей в одних трусах давно вошло у меня в привычку. И если сначала я смущалась под его взглядом, то потом перестала замечать эту реакцию.
Но оставаться с Ильей наедине, беззащитной и нагой, в мире, который он сам создал в тончайших материях, о которых я и не задумывалась, было страшно. Иногда Илюха пугал меня и наяву. Путешествуя по снам, он временами забывал о реальности. При всей своей пунктуальности мог проспать сутки, а то и двое. И ничто не могло его разбудить. Я сидела рядом и поила его. В такие моменты я страшно жалела, что у меня не было дара самой проникать в его сны. Когда парень приходил в себя, то просто отмахивался. У него всегда находились там важные дела, новые знакомства и битвы. Иногда мне казалось, что он просто сочиняет, но настоящие синяки говорили об обратном. Он даже поговаривал, что там с ним заигрывала девушка и предлагала остаться навсегда, но Фролов был непреклонен и всегда возвращался ко мне.
Илья мысленно перенес меня к лесному домику. Ветхая конструкция с поскрипывающими дверными петлями прижалась бревенчатым боком к огромному валуну и поросла мхом, став почти незаметной. Высоченные корабельные сосны уносились верхушками ввысь, почти закрывая солнце. Холодный просоленный воздух с залива едва просачивался сквозь лес и смешивался с хвойным ароматом. Я вдохнула полной грудью, стоя босыми ногами на упругом ковре сосновых иголок. Илья, полностью одетый, ждал у входа. Жестом он пригласил меня внутрь.