Двое на острове - стр. 17
Как же я ненавижу, что за меня опять решают! Неужели, оценки это самое важное в жизни? Неужели, мне где-то понадобятся знания по химии?
- Сядь! – властный голос заставляет замереть на мгновение и поднять глаза. Она равнодушно смотрит на слезы в моих глазах и устало опускается в учительское кресло.
Что-то в ее голосе заставляет плюхнуть пятую точку на стул. Поездка или моя гордость? Что я выбираю?
- Очень надеюсь, что этот случай ты будешь вспоминать хотя бы иногда. Для этого будешь заниматься химией с Мироном после уроков, три раза в неделю. Всего полтора месяца осталось до окончания учебного года. Вот там и сдашь мне личный экзамен. Если провалишь – увы, лайкать тебе фотографии одноклассников в инстаграме, сидя дома, - жестко закончила учитель, пока я осмысливала все вышесказанное. Впереди забрезжила надежда.
- Но Маргарита Ивановна, - подал голос ботан. Он явно был растерян. – Я ведь…
- Что? – холодно взглянула на него химичка. – Не виноват? Не хотел? Теперь ты учитель.
Тот молчал. Тот, кто дает списывать ведь тоже виноват, как ни крути. Парень вздохнул.
- Сегодня у вас первое занятие. План я вам накидала, вот, держи. – Маргарита Ивановна протянула ему листок с подробной таблицей по темам и параграфам. Кораблев обреченно взял его в руки.
А я взглянула на телефон, который разрывался от сообщений Никиты. Мол, почему я так долго. Отписалась, что буду торчать тут еще час, на что он ответил жизнерадостным «до завтра!». Ррр. Как раздражает. Мог бы и подождать.
Учитель химии ушла, оставив нас наедине. Кораблев, не долго думая, собрал все свои пожитки и пересел ко мне.
- Тогда начнем? – в голосе досада и раздражение, как будто то, что произошло его жутко отвлекало от привычных дел. Зубрить, делать домашку, тренировать свой идеальный почерк. Других радостей в жизни у него, наверное, нет.
- Начнем, - равнодушно согласилась я, особо даже не вникая в то, что он тут же начал пояснять.
Я все-таки полечу к океану! Через мгновение одноклассник вырвал мой телефон из рук, вызвав во мне возмущенный вопль.
- Или слушаешь, или уходишь, - спокойно сказал он, как будто даже не разозлившись. Зато меня выбесил его тон, словно я дитя малое. Но взглянув в сквозящие безразличием глаза, я вдруг смолкла, слегка пристыженно.
Еще что-то такое в его взгляде меня слегка смутило, даже встревожило. Словно Кораблев смотрел на меня как на пустое место. И это было одуряюще непривычно, потому что я знала, что каждый, буквально каждый одноклассник втайне мечтал о том, чтобы такая девушка, как я, обратила на него внимание. Даже не так. Не такая девушка, а именно я. И это не бахвальство, я знаю, что это так. Все во мне видят пустую красотку с пышной грудью, к которой хочется подкатить. Если бы не мой характер.
А тут… Как будто вовсе до меня нет дела, ни капли интереса. Мне он, конечно, не сдался ни разу, ботан несчастный. Но как-то обидно.
- Лодкин, а ты целовался?
Хотела его смутить, хоть немного выбить из равновесия, но вышло наоборот. Потому что он взглянул на меня коротко, даже не покраснев или не закашлявшись. Прикрыл глаза утомленно, потом просто продолжил говорить что-то про какие-то альдегиды. Муть невероятная. А мне неловко стало. Словно это я тут на что-то намекала. Смехота. Я, и с этим отутюженным отличником?