Другой мир. Союз трех - стр. 15
Толкнув дверь, он вышел на лестницу – там царила темнота. Ни одна лампа не горела, ни одного звука не было слышно, кроме ветра, который вырывался из-под дверей и напоминал вой волка.
– Самое время доказать, чего ты стоишь, – подбодрил себя Мэтт, зажигая фонарик.
Он начал спускаться, взявшись рукой за перила. Меч оказался очень непрактичным – подпрыгивал при каждом шаге, и казалось, что с каждым новым скачком его вес удваивается. Чтобы успокоиться, Мэтт заговорил вслух:
– Я собираюсь идти к Тобиасу. Затем к Ньютону. Может быть, по дороге я встречу людей.
Свет фонарика образовывал белый конус, и Мэтт быстро убедился, что, кроме этого пучка света впереди, больше он ничего, увы, не сможет увидеть. Лестничные клетки были погружены в темноту. 19‐й, 18‐й, 17‐й этаж… Вдруг где-то внизу скрипнула дверь. Мэтт замер.
– Эй, есть там кто-нибудь? – спросил он, не особенно надеясь услышать ответ.
Ответа действительно не последовало, только продолжал выть ветер.
– Есть там кто-нибудь? – повторил он громче. – Я Мэтт Картер из квартиры двадцать три ноль шесть.
Его голос отразился эхом в тридцатиэтажной бетонной башне. Мэтту показалось, что десяток мальчишек задали кому-то один и тот же вопрос.
Нет ответа.
Охваченный надеждой, Мэтт продолжил спуск. Может, это ветер открыл дверь? Наверное…
15‐й, 14‐й, 13‐й…
Чье-то рычание заставило его остановиться. Он направил фонарик в ту сторону, откуда оно доносилось, и увидел белого пуделя.
– Что ты тут делаешь? Потерялся, да?
Пудель сел и уставился на Мэтта своими черными круглыми глазами.
Мальчик подошел, но собака вдруг оскалила маленькие острые зубы.
– Окей, спокойно, спокойно! Вот молодец!
И в этот момент пудель набросился на него; Мэтт отпрыгнул, и челюсти собаки сомкнулись на его брючине. Повиснув на ней, пудель гортанно зарычал. Мэтт никогда не слышал раньше ничего подобного и удивился, что такая маленькая собака может издавать такие звуки.
Охваченный страхом, он дергал ногой, пытаясь стряхнуть пса. Маленькое чудовище упало на пол; следуя инстинкту самосохранения, мальчик пнул собаку, отчего она перелетела через перила и исчезла в двенадцатиэтажной пропасти.
Мэтт зажал рукой рот – до него донесся ужасный звук – звук мягкого, глухого шлепка. Собака даже не завизжала.
– Что я натворил! – воскликнул Мэтт.
Он только что убил пуделя. Мэтт почувствовал себя таким виноватым, что чуть было не заплакал, но вовремя вспомнил ситуацию. Ведь собака напала на него. Он защищался. Да, это было «оправданной самозащитой», как говорили в телевизоре, целыми днями напролет обсуждая судебные процессы. Мэтт отряхнулся, глубоко вздохнул и направился вниз.
Добравшись до первого этажа, он готов был отдать что угодно, только бы не видеть окровавленный трупик собаки. Глядя в другую сторону, он проскользнул в холл.
Никого. Входная дверь была закрыта. Мэтт толкнул одну створку, и тотчас же на его ноги обрушилась куча снега, а тело пронзил холодный ветер. Прямо перед мальчиком расстилалось нетронутое белое поле толщиной около полуметра. Идти через него казалось невероятно утомительным.
– Хорошенькое начало, – прошептал Мэтт.
Ему удалось выбраться из подъезда, и каждый шаг подкреплял его догадку: да, двигаться по снегу – адски тяжело. Мэтту приходилось выдергивать ноги – с каждым шагом он проваливался в снег почти до бедер. Его сразу стали беспокоить еще две вещи: серое небо, по которому облака плыли так низко, что почти задевали крыши высотных зданий, и невероятная тишина, царившая в городе. В городе, где шум обычно не смолкал ни днем ни ночью, где постоянно гудели и грохотали автомобили, двигаясь по широким улицам, эта тишина на фоне стекла и стали создавала тревожное противоречие. Помимо этого было что-то еще – Мэтт пока не мог определить что, но это что-то находилось рядом. Очутившись возле ресторана на углу, где раньше всегда было оживленно, Мэтт толкнул дверь. На полу валялись одежда, обувь, носки, нижнее белье. Не хватало только тел.