Другой мир. Союз трех - стр. 14
Холод подавил в нем чувство паники и страха.
Он попытался пошевелиться, с трудом поднялся на ноги. Укрыться, согреться – вот что необходимо сейчас. В этот момент с улицы донесся крик ребенка, крик, в котором слышался ужас. Мэтт снова подошел к окну, тело опять пронзила дрожь, но никого не было видно. Все-таки этот ребенок увидел или испытал что-то ужасное – иначе не закричал бы так.
Единственная хорошая новость: это значит, что он выжил не один.
Мэтт вернулся к себе в комнату, закутался в шерстяное одеяло, сел на кровать и стал размышлять. Вначале нужно спуститься вниз – может быть, он встретит там других жильцов; для этого он воспользуется пожарной лестницей – даже если лифт, в чем Мэтт сильно сомневался, и работает, провести взаперти остаток дней мальчику совсем не хотелось. Если ему не попадется никто из соседей, он будет просто искать выживших. Нет, только не это слово, означающее, что все остальные мертвы, он ведь ничего о них не знает, быть может, они где-то… еще. Мэтт представил лица родителей и почувствовал тоску, однако нужно делать хоть что-нибудь, чтобы разобраться во всем этом и попытаться спасти их.
Он решил посмотреть, который час, и обнаружил, что его часы остановились. Рассердившись, он снял их с запястья и швырнул на стол.
Надо было собрать все необходимое, ничего не забыть, чтобы не возвращаться обратно на двадцать третий этаж. Что ему может понадобиться? Теплая одежда, фонарик, немного воды и еды, чтобы подкрепиться. «Бинты! – подумал Мэтт. – Чтобы помочь тем, кто может быть ранен». Да, но разве одних бинтов достаточно для помощи? А, еще оружие! Кто знает, что его ждет там, внизу? Конечно, на улицах Нью-Йорка медведи не набрасываются на прохожих. Но все-таки кое-что он бы взял с собой. Обернувшись, Мэтт потрогал лезвие меча. Годится.
Мальчик подождал еще четверть часа, чтобы как следует согреться; с улицы раздался звук разбивающейся витрины. Выглянув в окно, Мэтт долго смотрел вниз, но ничего не увидел.
Надо идти. Он натянул толстый свитер с черным воротником, свое пальто – для зимы оно не очень подходило, однако оказалось под рукой – и перчатки. Положил в рюкзак пачку печенья, бутылку с водой и три яблока, найденные в холодильнике. Добавил фонарик и бинты.
Наконец он прикрепил к перевязи ножны и закинул меч за спину. Поводил плечами, привыкая к весу оружия. Теперь он готов идти.
Менее чем за час отчаяние в его душе сменилось решимостью. Взрослого человека должно было бы насторожить то, с какой легкостью Мэтту удалось справиться с собой, это могло означать близкую истерику.
Выйдя из квартиры, Мэтт постучал в дверь Маат, закричав:
– Это я, маленький Мэтт, откройте!
Пока он ждал в полумраке, его накрыла волна приятных воспоминаний о женщине, которая была его няней, а еще раньше – кормилицей. Она часто говорила ему, что они созданы друг для друга. Только Маат могла понять переполнявшие его теперь эмоции. В последние месяцы – после возвращения с каникул, проведенных в обществе кузена Теда, – Мэтт почти избегал ее: мягкость и внимание Маат напоминали ему детские годы, а нынешний Мэтт старался поскорее повзрослеть. Однако сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы снова ее увидеть, снова очутиться в ее объятиях.
Мэтт постучал еще несколько раз, прежде чем решил уйти.