Другая планета - стр. 5
– Ты чего, придурок, только попробуй, я всё брату скажу. Будешь месяц кровью ссыкать! Вали давай, пока цел!
Но я уже ничего не слышал. Ухо горело как в огне, лицо – смесь из грязи и крови, по-прежнему сочащейся из рассечённой брови и глубокого пореза на щеке – не выражало никаких эмоций, кроме злости и обиды. В голове пульсировало
(даязнаешьчтоствоейвероничкойделал…)
и ещё, наперекор ему, воробьиное
(чикичикичикичикичикичикичикичики…)
на нашем пацанском жаргоне означающее сами знаете что.
– Ты всё врёшь! Врёшь! ВРЁЁЁЁЁЁЁШЬ! – кричал я и слепо шёл на Кабана с поднятыми кулаками.
И Кабан попятился. В этот момент он показался мне каким-то жалким и вовсе не страшным. И чего только его все боятся? Жирный и неповоротливый мешок говна. И братец его мне не страшен. Подумаешь, боксёр, блин. Да я всю семейку их
(чикичики)
уделаю.
Кабан упёрся спиной в здание школы и закрыл лицо в ожидании удара. И я действительно замахнулся, сделав вид, что буду его бить рукой. Но на самом же деле со всего размаха пнул ему прямо в пах. Ноги Кабана подогнулись, изо рта тонкой стрункой пошла слюна, и с глухим стоном его жирное тело повалилось на асфальт, всё ещё пытаясь защитить руками то, что следовало защищать до моего удара. Но злость моя не улетучилась так же быстро, как и появилась. Я остервенело продолжал пинать Кабана, не разбирая куда попадаю – в голову, в живот ли. Он, свернувшись клубком, верещал как резаный откуда-то из центра этого месива, успевая сыпать угрозами и матерками в мой адрес. В общем, не знаю, чем бы всё закончилось, если бы из-за угла не появился дядя Толя с метлой. Он погнался за мной, хотя жертвой этого случая был вовсе не Кабан. Только тогда я очнулся. И, не забыв подхватить свой ранец, сломя голову помчался домой, всю дорогу оглядываясь, нет ли погони.
Жил я недалеко от школы, всего в трёх кварталах. Перед домом, на углу, умылся на колонке и отряхнул форму. Родителям, конечно, соврал, мол, играл в ляпы на корте и упал с «лесенок». Мама меня поругала немного, обработала перекисью раны, потом вкусно накормила и заставила помыться в бане. А потом одежду мою выстирала. Добрая она у меня. Отец мне ничего не сказал. Только дал подзатыльник и уткнулся в «Труд». Мы вообще редко разговаривали, особенно после того, как я на прошлой неделе испортил его любимую электробритву, доставшуюся ему после смерти моего деда. Кто же мог знать, что разобрать её оказалось гораздо проще, чем собрать обратно. Хотя он тоже отходчивый. И иногда даже добрый. Как мама.
Ночью я никак не мог уснуть. Всё думал о том, что будет. Наверняка брат Кабана меня убьёт. Вот если бы договориться с ним, чтобы он сделал это после летних каникул, а не завтра. Просто предки мне поездку в пионерлагерь обещали. А я ни разу в лагерь ещё не ездил. Вот, блин, незадача! Короче, какая только ерунда в голову не лезла. Единственное, что, наверное, не пришло мне на ум, так это раскаяние в совершённом на школьном дворе поступке. Ну, в смысле, о том, что я напинал Кабану. И честь Веронички защитил. Эх, вот бы она узнала!
С этими мыслями я, наконец, погрузился в сон, совсем не подозревая о том, что приключения мои только начинаются.
Месть Кабана
На следующий день я с неохотой пошёл в школу. Не то чтобы боялся последствий вчерашней махлы, но всё равно было как-то не по себе. К тому же понимал, что Кабан будет мне мстить. Это его излюбленное занятие!