Другая планета - стр. 6
Всю дорогу я обдумывал различные варианты дальнейшего развития событий, вплоть до того, чтобы прогулять уроки
(всё равно последний день)
и отправиться на реку или в городской парк. Но только всё это было бесполезно, потому что в итоге
(на свой страх и риск)
в школу я всё-таки решил идти и, проведя там полдня как на иголках, так с Кабаном и не встретился. Правду говорят: «страх смерти – хуже самой смерти». Мой сосед по парте и так называемый друг – Санька – все уроки пытался у меня выведать, чем вчера всё закончилось, и не от Кабана ли я заработал такое разукрашенное лицо. Но я с ним разговаривать не стал, обиделся. Остальные одноклассники, конечно, тоже спрашивали, откуда у меня ссадина на щеке и почему рассечена бровь, но я только отмахивался – мол, упал, да и всё. Так что уже через пару часов обо мне все благополучно забыли.
Последний урок был мой любимый – история. Но обожал я этот предмет не потому, что он мне нравился, а потому, что вела его наша классная – Вероничка. Может быть, именно поэтому я до боли в глазах каждый вечер читал учебник. Тогда мне казалось, если буду знать её предмет – она меня заметит. Ну или хотя бы похвалит. А лучше всего – поцелует в лоб. О, это был бы верх блаженства! Но она не велась на все мои уловки и тупо ставила мне пятёрки в журнал. Глупая что ли! Как будто нужны они мне сто лет, эти пятерки!
Перед началом урока, как я ни пытался увильнуть от её глаз, она всё же заметила меня и попросила подойти.
– Серёжа, что у тебя с лицом? – озабоченно спросила она.
Я хотел сначала брякнуть, мол, играл вчера с ребятами в ляпы на «лесенках» и упал, но вовремя осёкся. Играть на «лесенках» было запрещено. Уже столько раз нас гоняли оттуда, грозились вызвать в школу родителей. Только мы с пацанами всё равно втихаря ходили. Так что я просто сказал, что неудачно оступился. Не знаю, поверила ли она мне или нет, но брови у неё были нахмуренные. Похоже, что нет.
– Сходи в медпункт, пожалуйста, и будь впредь осторожнее.
– Хорошо, Вероника Дамировна.
– А это случайно не Кабановский так постарался? Говори правду, – не унималась она.
– Какой Кабановский! Вы чо! Я же вам сказал, что упал. Не верите, что ли?
– Да нет, верю, Серёжа, верю. Ты, если что… ну, если он снова начнёт к тебе приставать, сразу мне говори. Хорошо? Не бойся!
– А я и не боюсь! Вот ещё чего выдумали! И, ваще, сказано же, Кабан тут ни при чём. Совсем это не он, я сам упал.
– Хорошо, я тебя поняла, садись на место, сейчас урок начнётся.
И я сел на место. И всё думал, как бы мне ей всё-таки сказать правду. Не по-пацански это, конечно, но уж больно мне хотелось, чтобы она меня похвалила.
После урока Вероника Дамировна собрала нас на классный час и объявила годовые оценки. У меня оказалась лишь одна четвёрка по русскому. Да и ладно, лишний раз встречаться с Евгением Александровичем и его «Железным Феликсом» я не хотел. Так что пускай будет четвёрка. Не думаю, что предки за это ругать будут. К тому же у меня с ними был договор закончить год без троек. Так что свою часть уговора я выполнил на 100%. Теперь их часть сделки – поездка в пионерлагерь.
Когда классный час закончился, все с визгом побежали на улицу.
– Ура! Каникулы! – то и дело раздавалось в полупустых коридорах школы.
Только одному мне было нерадостно. Ведь целых три месяца не увижу Вероничку! И я решился рассказать ей всё. Ну, что с Кабаном из-за неё подрался. Спрятавшись за колонной в коридоре, я ждал, когда Вероника Дамировна выйдет из кабинета. Волновался жутко. Даже вспотел как на физ-ре. Однако вскоре услышал шаги, и как скрипнула дверь. Я выглянул из-за своего укрытия, но почему-то никого не увидел. Тогда, тихонько подкравшись, заглянул в чуть приоткрытую дверь кабинета.