Дрожь в полынном зное - стр. 2
Мне было двадцать два и я был почти самый старший среди парней, призванный в армию после получения диплома университета. Остальным же было по семнадцать или восемнадцать, загремевшим на службу после школы. Но на пыльном, поросшим полынью холме мы были одинаковы - неразличимые друг от друга тушки человеческого мяса, готовые для освежевания безразличной армейской машиной.
Прошло лишь несколько дней, как мы были призваны в ряды отечественных вооруженных сил, грубо вырваны из теплого лона гражданской жизни и отобраны, будто огурцы на прилавке, в пыльных коридорах районных военкоматов. Потом наскоро упакованы деловитыми прапорщиками в душные ПАЗики и отправлены в областную глушь, за десятки километров от города, прочь от цивилизации и от родительских супов на так называемую месячную “учебку”.
- Шесть! - дурниной орал сержант, вальяжно докуривая сигарету, стоя у обочины асфальтированной дороги, поджидая, пока мы вернемся в строй с верхушки холма, стараясь успеть до того, как он досчитает до десяти.
Я бежал будто в сердце ревущего торнадо, где из пыли изредка показывались ноги, руки, спины и лица вперемешку с зарослями травы и бурьянами кустарников. Мои легкие, забитые пылью, пылали, а форма пропиталась потом. Но я продолжал бежать, не сбавляя темп и не отставая от парней, ощущая нереальность происходящего, удивляясь как круто за несколько дней изменилась моя жизнь. Только на прошлой неделе я был городским бездельником, безработным выпускником престижного университета: делал что хотел и наслаждался весной, пришедшей в город, и вдруг превратился в безликое тело, бесправное существо, исполняющее чужие приказы.
- Сееемь! - зычно пропел сержант.
Если нам не удастся прежде окончания счёта до десяти в полном составе сбежать с холма на дорогу и выстроиться в шеренги перед сержантом, то мучения продолжаться - нам придется в четвертый раз штурмовать вершину, пытаясь успешно повторить трюк, при том, что с каждым разом сил становилось меньше.
Причиной наших мучений был Руслан или “Пингвин”, как мы его прозвали. Весьма точно, учитывая фигуру и повадки парня, напоминающие Освальда-Пингвина из фильма про Бэтмена: полный, с широким тазом и короткими ногами, носом крючком и рыхлым бледным лицом, а также заискивающе-фамильярной манерой общения, выдающей порочность и слабость духа.
Пингвин был выходцем из солидной городской семьи предпринимателей и в армию загремел в наказание за разгульный образ жизни. Последней каплей родительского терпения явилось скандальное отчисление за прогулы бездельника с первого курса приличного университета, на поступление в который отец потратил массу ресурсов. Пингвин не пожелал учиться у очкастых профессоров? Теперь же его “учил” сержант-дембель, делающий три ошибки в одном слове. А текущая проблема была в том, что Пингвин не мог запомнить несколько коротких строк куплета государственного гимна, который мы распевали трижды в день, когда шагали строем в столовую и обратно, расположенную в нескольких километрах от нашей войсковой части.
В этот раз наши мучения начались с того, что Пингвин споткнулся на третьей строке куплета за что сержант заставил нас отжиматься до двадцати на кулаках, прямо на щербатом асфальте. Потом он забыл четвертую строку, что в первый раз отправило нас в экспедицию по групповому покорению вершины холма на скорость, которое мы провалили. Потом еще и еще.