Дом быта в Аду - стр. 37

Вернув трубку на рычаг, мужчина открыл большую тетрадь в черной обложке и, проговаривая вслух, записал:

– Виолетта Колаяни, десять часов.

– Это ваша постоянная клиентка, месье Луи? – спросила я, пересилив себя. С одной стороны, во мне боролось воспитание, призывавшее не проявлять излишнее любопытство в отношении личных дел малознакомых людей, но с другой – ситуация напрямую касалась работы, а мне, чтобы лучше исполнять эту самую работу, следовало узнать все детали.

– Да, мадемуазель Александра, – улыбнувшись мне, ответил фотограф и вернулся к столу. – Одна из самых постоянных клиенток. У меня, если по правде, большая часть клиентов – постоянные. Я знаю, там, среди живых, есть такое понятие, как «фотография на документы».

Я покивала соглашаясь.

– Но здесь этого нет. Документы, конечно, есть у всех, но никто не требует, чтобы в них была вклеена карточка с изображением лица, – продолжил свой рассказ издали месье Луи.

– Документы? – смутилась я. – Но… Я попала сюда лишь с договором… – запнулась, а потом выпалила: – Значит, у меня есть какой-то местный паспорт?

– Естественно, – кивнул месье Луи. – Демоны – жуткие бюрократы. Говорят, это они придумали делопроизводство, а язык, которым написаны все договора, – это язык демонический, поэтому его так сложно понять, так сложно разобраться в хитросплетениях канцелярских оборотов. Человек пугается, мнется и впадает в пространное состояние, стоит только подсунуть ему какой-нибудь договор хотя бы на пять страниц мелким почерком.

Я не удержалась и расхохоталась, запрокинув голову, но тут же спохватилась и прикрыла рот ладонью.

– Демоны не пережили бы, если бы кто-то попал в их мир и при этом не имел хоть какого-то документа, – довольный моей реакцией, продолжил месье Луи.

– Но тогда… где мой документ? Я его не видела? – спросила с интересом.

– Если я правильно понимаю, вы подписали договор еще до того, как попали сюда? – уточнил мужчина. – Тогда ваши документы у господина Януса.

– Вот как? – немного расстроившись, пробормотала я. – Жаль. Я бы хотела взглянуть. А ваш паспорт?

– И мой у него, – без всякого сожаления ответил месье Луи.

– А если документ нужен для чего-нибудь? – спросила я.

– Для чего? – удивился мужчина.

– Снять жилье, что-то купить, – предложила я варианты.

– Когда я покупал себе квартиру… Я живу в нескольких кварталах отсюда, – пояснил Даггер. – Мне потребовалось лишь сказать, что я работаю на демона Януса. Это лучше всякого документа, уверяю. Если Нелли вам не говорила, то в Аду нужно провести не меньше двухсот лет, чтобы получить статус местного жителя. Это дает определенные права, конечно. Но нравится знать, что надо мной стоит кто-то более сильный, и в случае чего дело будут иметь с ним.

Я прикусила губу, обдумывая полученные сведения. Я росла с пониманием, что никто и никогда по-настоящему не будет меня защищать. Только родственники. А после… после я осталась одна против всего мира. И это считалось правильным. Обычным делом. Особенно для женщины. Где-то независимость и самостоятельность назовут феминизмом, но у нас это не феминизм, а жизненная необходимость. Я была вынуждена быть сильной, независимой. Жила с мыслью, что никому нет дела. И не будет. Жила с мыслью, что вряд ли встречу мужчину, который не только полюбит меня, но и будет порой говорить мне: «Не надо. Не думай об этом. Я сделаю все за тебя сам. Не переживай. Не волнуйся. Ничего не бойся». И защитит. И успокоит. И даст не только то, что у нас называют семьей, но и настоящее ощущение крепости, внутри которой тепло, уютно и надежно. А тут непонятный и неизвестный начальник, но я как бы под защитой. И где тогда просто начальники, а где демоны?