Дом быта в Аду - стр. 39
– А снимки? – спросила я.
– При каждом своем перевоплощении мадам Виолетта получает новую внешность, ни разу не было повтора, – ответил месье Луи. – Она мало что знает о тех людях, которыми становится, но на один месяц они остаются с ней, чтобы после бесследно исчезнуть. Но все они – и она тоже. Поэтому мадам Виолетта делает снимки каждого своего нового лица, чтобы запомнить, какой она была. Пусть недолго, всего один месяц.
– И она никогда не возвращалась к самой себе? – спросила я.
– Нет, – с печалью в голосе ответил месье Луи. – Она потеряла свое настоящее лицо.
Я попыталась представить себе женщину, которая не может увидеть знакомое отражение в зеркале. Женщину, потерявшую не только свое лицо, но и много больше. Характер. Опыт. Саму себя. Я вздрогнула, на миг представив, что сама оказалась в ситуации мадам Виолетты.
– Не хотела бы я пережить что-то подобное, – призналась шепотом. – Не хотела бы однажды проснуться, а я – не я. И знакомые смотрят, но не узнают. Она очень сильная, раз смогла с этим сжиться, справиться.
– Да, – согласился месье Луи.
Совсем рядом хлопнула дверь, раздались шаги, а потом в комнату заглянула немного взъерошенная и чем-то расстроенная Нелли.
– Ты здесь? – спросила она, глядя на меня, хотя ответ был очевиден. – Месье Луи, мои извинения.
– Что вы, что вы, мадемуазель Нелли! – воскликнул Даггер. – Я был очень рад познакомиться с мадемуазель Александрой. Мы прекрасно провели это время. Как там месье Фунтик?
– Едва не порвала негодника на фантики, – хмуро ответила банши. – И что же вы думаете? Он уже куда-то удрал! Не удивлюсь, если опять к этой вампирше побежал. А завтра какая-нибудь очередная дамочка заявится… Фавнище!
Я хихикнула, спрятавшись за альбомом.
– Так, идем, – позвала меня Нелли. – Вы уж простите, месье Луи, но мне надо человека в курс дела вводить и хотя бы к Тавифе успеть Сашу завести.
– Да, это очень важно, – согласился фотограф. – Да и мне уже пора. Пора. Дел на сегодня больше нет.
Я смущенно вскочила, сообразив, что занимаю свободное время человека, которого знаю всего несколько часов.
– До скорой встречи, мадемуазель Александра, – с искренней улыбкой сказал мне месье Луи. – Мне была очень приятна наша беседа.
– Мне тоже, – прошептала я.
– Надеюсь, вы еще заглянете ко мне как-нибудь на чашку чаю.
– Да, конечно.
– Да-да, – перебила наши расшаркивания Нелли. – Идем же. Я предупредила мастерицу, но она не будет ждать тебя вечность!
В коридоре банши ухватила меня под локоть и поволокла за собой, ткнув на ходу:
– Кабинет Фунтика напротив кабинета месье Луи. А нам надо…
– «Пошив и ремонт одежды», – прочитала я табличку на двери слева от кабинета фавна. Ниже первой таблички шла вторая, на которой значилось «Клуб вязания и вышивания». – Сюда?
– Да, – кивнула Нелли и решительно распахнула дверь. – Виви, знакомься, это Саша. Саша, это Тавифа, но…
– Но все зовут меня Виви, – прощебетало невысокое тоненькое создание, закутанное во множество слоев разноцветного шелка. – Очень приятно.
– И мне, – пролепетала я, сраженная наповал не только внешним видом новой знакомой, но и местом, в котором очутилась.
От самого порога по необъятному залу растекалось море темно-красного ковра. Стены покрывали золотистые тканевые обои. Значительная часть помещения была отдана под стеллажи, на которых хранились сотни и сотни рулонов самой разной ткани всех возможных цветов и рисунков. Оставшееся место было отгорожено от стеллажей расписными шелковыми ширмами. Сквозь высокое, от пола и до потолка, окно с наборным стеклом, лился серый уличный свет, но из-за алых шелковых штор, золотистой скатерти на столике, ярко-синих атласных пуфиков, обитых алой кожей кресел и вороха кусочков ткани, брошенных на каждом предмете мебели и полу, комната казалась яркой, словно залитой золотистым светом полуденного солнца.