Договорились. Цена, которая себе - стр. 50
– В жопу иди к марсианам своим, если у них есть, – пробурчал Варданян, а к Настене обратился уже с мягкостью. – Сильно болит?
Девушка гордо шмыгнула носиком.
– Терпимо.
– Лед есть? – кажется, вопрос он задал только приличия ради, потому что уже открыл морозилку, для чего ему пришлось согнуться пополам.
Льда там не оказалось.
– Не надо, все нормально. Синяка не будет, – успокоила его Настена, погладив ушиб.
– Еще бы, тут такая амортизация хорошая, – Зайкин оттянул ей здоровую щеку и довольно заулыбался, любуясь. – Поднабрала за лето, красотка! Аж завидно.
– Что?! – Настена вытянулась в лице. – Он меня толстой сейчас назвал?
Широкие серые глаза бегали по кругу в панике.
– Отвали от меня, тощая задница! – девушка оттолкнула его с силой.
Парень отшатнулся на один шаг. Карина легонько стукнула себя по лбу. Игнатьева с Гогой оба расширили зрачки, а рты сдавили до тонких линий, внимательно следя за происходящим.
– Настен, это же комплимент был! – Зайкин разочарованно опустил руки. – Тебе очень идет. Ты вообще просто бомба теперь!
– Ага, динамит, круглый, – кивнула Настена, сложив руки под грудью.
Она глядела на парня, гневно пыхтя. Каждый выдох отмерял секунду, словно часики тикали. Ей, действительно, только фитиля на макушке не хватало для полного соответствия образу.
– Поздно, Зайкин, теперь не выкрутишься, – усмехнулась Карина.
– Да, блин, это же круто чуть поправиться. Вон Рита тоже…
– Молчать! – та сразу пригрозила указательным пальцем, резко двинувшись вперед.
– Ууу, – протянул Гога, отворачиваясь от девушки в сторону, словно боялся попасть под ударную волну.
– Вард, ну, подтверди, что она похорошела, – апеллировал к последней надежде Зайкин.
Варданян с улыбкой взглянул на красную Настену и подтвердил:
– Похорошела.
Девушка сразу охладила пыл и чуть опустила плечи. Спина перестала пружиниться. Вся фигура приобрела привычную мягкость и обтекаемость. Уголки губ задрожали намеком на улыбку.
– Вообще, Настен, не слушай этого придурка, – Варданян помахал рукой на Зайкина, как на назойливую мошкару. – Он завидует всем, кто толще доски.
Настена захихикала. Игнатьева сразила Зайкина победоносным взглядом. Карина хмыкнула.
– Ну, знаете, быть тощим вообще-то обидно, – пробурчал парень и вернулся к столу, где хозяйка включала музыку, не показывая никому экран ноутбука.
После таких откровений атмосфера разрядилась. Сырой воздух попадал в комнату через балкон. Прохлада разливалась по потолку, полам и стенам. Пространство в визуальном и тактильном восприятии расширилось. Даже душный Зайкин перестал напрягать. Впрочем, он никогда не вызывал особого напряжения, наоборот, с ним все так или иначе расслаблялись, потому что сам он всегда был легок и невозмутим. Но Карину умудрялся раздражать. Своей непосредственностью, прямолинейностью и навязчивостью.
– Платье мое где, кстати? – вспомнила она вдруг, поставив компьютер на стол.
Вместе с потоками воздуха по комнате закружила приятная попсовая мелодия на французском языке. Карина специально ее слушала, для практики аудирования.
– В химчистке, – ответил парень, хрустя яблоком. – В понедельник привезут прямо в универ.
Он шмыгнул носом и посмотрел на пакет с продуктами, который валялся в прихожей.
– А рубашка моя?
– В корзине. Постираю, верну.
Зайкин выпучил глаза и сорвался в ванную, воскликнув: «Не надо!». Гога даже привстал с дивана, чтобы проследить за ним. Карина переглянулась сначала с Игнатьевой, затем с Настеной. Все смотрели с любопытством. Варданян крикнул: