«Дочь Ивана Грозного» - стр. 23
– Восемнадцать лет назад ректор нашей театральной академии предложил мне набрать небольшой курс театроведов. Пятнадцать человек. И даже выхлопотал пять бюджетных мест, – заговорила Стрекалова ровным спокойным голосом образцовой гимназистки. – Конкурс оказался достаточно большим, особенно, разумеется, на бюджетные места, и одно из них совершенно заслуженно получил Кирилл. Он был старательным мальчиком, что не часто встречается, когда у человека есть еще и талант. К сожалению, чаще всего – либо одно, либо другое. Все мои студенты весьма успешно окончили вуз, так или иначе связали свою жизнь с театром, в разных направлениях, в разных городах, а двое потом даже выучились на режиссеров. Но именно Кирилл был моим любимым учеником. Хороший театральный критик – это глубокие знания, тонкое восприятие, цепкий глаз, легкий стиль… В общем, целый набор определенных качеств. Кирилл всегда хотел быть свободным художником, считал, что только это позволяет критику иметь независимые суждения, а свобода дорого стоит. В данном случае – это необходимость довольствоваться скромными гонорарами, особенно для критика без достаточно наработанного имени. Конечно, в нашем городе несколько театров, но обрести имя можно только в Москве или в Петербурге. Поэтому именно я посоветовала Кириллу, когда у него умерла мама, перебраться в столицу.
– И он там наработал имя?
– В определенном смысле – да. По крайней мере, к его суждениям многие прислушиваются.
– И стал хорошо зарабатывать на наработанном имени?
Стрекалова неопределенно повела плечами:
– Вероятно, на жизнь хватало. Но уж точно, не барствовал. Впрочем, Кирилл к барствованию с детства был не привычен. Мама его одна растила, а мама, если мне не изменяет память, трудилась в библиотеке. Прилично зарабатывать Кирилл начал, когда вдруг стал писать пьесы, и эти пьесы стали охотно брать театры. Да, я в определенном смысле приложила руку к его популярности, – Гертруда Яковлевна тонко улыбнулась. – Его первая пьеса получила первое место на конкурсе современной драматургии, а я дополнительно привлекла внимание и к первой пьесе, и ко второй, написав рецензии на сайт «Современная драматургия». Вы вряд ли о нем слышали, но в профессиональных кругах он очень авторитетен. А у меня все-таки сохранился свой авторитет. В общем, к Кириллу пришло признание, причем на редкость быстро.
– То есть все десять лет, что Лепешкин жил в Москве, вы поддерживали отношения? – уточнила Вера.
– Ну-у-у… первые годы не слишком часто. Он ведь как уехал, так сюда ни разу не приезжал. Однако звонил несколько раз в год, на день рождения и на праздники обязательно. Правда, пару раз мы в Москве виделись, еще в те времена, когда я сама ездила. А вот когда Кирилл занялся драматургией, мы стали общаться чаще.
– Он с вами советовался по поводу своих пьес?
– В общих чертах… – Стрекалова вновь неопределенно повела плечами. – Но мнением моим интересовался.
– Михаил Семенович Дудник сказал, что Лепешкин дал право первого показа театру не без вашей помощи. Вы уговорили Лепешкина?
– Я порекомендовала, – уточнила Стрекалова. – Все-таки наш город Кириллу родной, музыкально-драматический театр весьма приличный, а Дудник предложил, насколько я понимаю, весьма хорошие условия. Финансовые, имею в виду.