«Дочь Ивана Грозного» - стр. 25

Сотрудник уголовного розыска Роман Дорогин сам вызывался работать со следователем Верой Грозновой, что в определенный момент породило слухи, дескать, Роман закрутил роман. Вера на это отреагировала просто: «Плевать, пусть сплетничают». И хотя оба они были люди несемейные, никакие любовные отношения между ними не возникли. А вот дружеские сложились.

Вера вкратце пересказала ему свой разговор с директором и главрежем, продиктовала по телефону фамилии тех, с кем надо пообщаться в театре. Уточнила: режиссер Волынцев дневную репетицию отменил, но четырем главным артистам, занятым в спектакле, велел никуда не уходить и ждать Дорогина, а заведующая кафе и так никуда не собирается, трудится на гастрономическом фронте.

Роман зашел через служебный вход и тут же напоролся на охранника.

– Минуточку, – остановил тот и принялся звонить по внутреннему телефону. – Анна Петровна, прибыл человек из органов, – сообщил он и, обращаясь к Дорогину, проинформировал: – Сейчас за вами секретарь директора придет, Анна Петровна. Проводит, куда следует, а то вы здесь заплутаете и еще в какой-нибудь люк провалитесь. У нас только на вид все просто, а так черт ногу сломит. Ну и человек, который ничего не знает, запросто ноги поломает.

Анна Петровна оказалась женщиной неопределенно-зрелого возраста с любезно-строгим выражением лица.

– С кем вы желаете переговорить первым? – осведомилась она.

– Мне все равно, – отозвался Дорогин.

– Тогда начните с Александра Константиновича Свитенко. Заслуженного артиста России, – подчеркнула Анна Петровна, словно полицейский явился за автографом, а не за показаниями. – Гримуборные других актеров находятся рядом, вы не заблудитесь, Александр Константинович покажет. А когда закончите и решите пройти в служебное кафе, позвоните мне, я провожу. Вот моя визитка. – Пару секунд помолчала и добавила со вздохом: – Вообще-то это кошмар. Кирилл Андреевич Лепешкин был весьма приятным молодым человеком, у него ни с кем в нашем театре не было даже крошечного конфликта. А вы, пожалуйста, имейте в виду, артисты – люди чувствительные… А кто лично знал Кирилла Андреевича, особо переживают…

– Я буду иметь в виду, – пообещал Дорогин.

…Никаких особых переживаний Роман у Свитенко не приметил. Мужчина лет пятидесяти, высокий, сухощавый, с тщательно зачесанными назад явно крашеными волосами и слегка надменным лицом, тот выглядел скорее озабоченным.

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Роман Леонидович Дорогин, – представился Роман.

– Александр Константинович Свитенко. Заслуженный артист России.

У Заслуженного артиста была небольшая, но отдельная гримуборная. Помимо всех необходимых атрибутов здесь нашлось место для небольшого дивана, где хозяин и предложил разместиться гостю. Сам же сел напротив в крутящееся кресло, вальяжно откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.

– Итак, вас интересует Кирилл Андреевич Лепешкин, – тут же взял на себя инициативу Свитенко. – Скажу следующее. Весьма любопытный драматург. Н-да… Я, правда, больше люблю музыкальные постановки, что понятно, мой голос… драматический баритон… – он неожиданно вскинул голову и пропел нечто, напоминающее гамму, однако же весьма выразительное, – …а также мое сохранившееся умение отнюдь не плохо танцевать… – его руки взметнулись в стороны, а ноги выписали замысловатую фигуру, – …а у нынешнего спектакля музыка – лишь фон, который будет даваться в записи, даже оркестр не задействован… но в любом случае сыграть Ивана Грозного – это заманчиво. Да, не того царя, а его сегодняшний отблеск, но все равно. Антон Борисович… наш главный режиссер… полон прелюбопытнейших задумок. Н-да… А пьеса Лепешкина давала простор для творческих фантазий, в том числе в плане трактовки моего героя… К примеру…