До тебя миллиметры - стр. 35
– А вот на картошку ты зря гонишь, – подал голос Димка.
– Да ни в жизнь, – брат поднял руки, окончательно капитулируя. – Ты у нас большой злой мужик, жарь себе картошечку на здоровье!
Димка хмыкнул, откинулся на спинку кресла, а потом в голос заржал, признавая, что шутка получилась неуловимой, но забавной. Буквально секунду спустя к веселью присоединились остальные. И чёрт… как же Дериглазов был благодарен им за это. За всё! За компанию, за дурацкие шутки, за привычные перепалки. И да, блин! За то, что их разновозрастная, но дружная компания готова обсуждать животрепещущие проблемы, лопая картошку по-деревенски (как бабуля готовила, именно она Димку и научила коронному блюду) и запивая её «Байкалом» в стеклянных бутылках. Тонна сахара и кардамон!
Прав Джой, точно посиделки первоклашек, которым меню составляли мамочки. Впрочем… чья бы корова мычала? Старший брат у Димки был невысоким изящным блондином, который никогда не расставался с тяжёлыми военными ботинками и не брезговал чёрной подводкой. Это высоченный Димка рядом с ним казался старшим братом.
Ах да, и несмотря на пристрастие к сигаретам, которое из Джоя никто не мог выбить, у него была ещё одна великая любовь: сладости. Всякие. Так что Димка точно знал, КТО выпьет сегодня большую часть пресловутого «Байкала».
Но ради этой едва ощутимой поддержки, ради шуток, позволяющих отвлечься от дурацких мыслей, он готов был пожертвовать братцу и свою порцию в том числе. Успокаивающий травяной чай, который Никита готовил по любимому рецепту сестры, тоже сегодня шёл на ура.
– Стаса, как понимаю, не будет? – поинтересовался Тим, всё же избавляясь от пальто и перекидывая его Джою, до сих пор торчащему в коридоре.
– Его не стали звать, – согласился Дима. – Сам понимаешь, брат Веры… да и к свадьбе они готовятся.
– Испугался, что вместо разговора о чудовищно прекрасной Вероцкой наш господин телохранитель расписывал бы красоты очередного ресторана, от которого отказалась его невеста? – поддел Егоров.
Все дружно вздохнули. Было бы смешно, если бы не так жизненно. Вероцкий обычно предпочитал молчать, высказываясь только по существу, но так получилось, что предсвадебный мандраж накрыл его, а не невесту. Регина продолжала отказываться от ресторанов и настаивать на тихой расписке в компании друзей, а Стас… он нервничал. И помощи в вопросе Веры от него точно можно было не ждать.
– Значит, начинаем? – разрушил устоявшуюся тишину Джой. – На повестке дня в очередной раз невзаимная влюблённость моего мелкого.
Димка не стал спорить, что любовь когда-то была очень даже разделённой, а теперь это и не любовь вовсе, а что-то бесконечно болезненное. Но он не может просто взять и отступить, оставить всё позади. Он хочет вернуть. Чтобы это чувство вновь можно было назвать «любовью». Желательно взаимной. Потому что где-то там, внутри колючего кокона, Димка видел, что Вера до сих пор чувствует что-то к нему, и это определённо точно не жалость.
– Давай, начинай заново, – посоветовал молчавший до сих пор Никита, вручая ему очередную чашку горячего чая. – Рассказывай всё, что мне, и будем думать.
И Дима рассказал: о сегодняшней встрече, о том, как сорвался и оказался выпертым из кабинета, об аллергии Вероцкой и о том разговоре-договоре, который состоялся у дверей её квартиры. И если первый раз, когда он только завалился к Краснову и пытался собрать воедино все события этого дня, говорить получалось сложно, а внутри что-то болезненно сжималось, теперь было легче. Теперь мысли пришли в порядок, а сердце перестало ёкать от каждого воспоминания.