Для тебя моё сердце - стр. 31

— Ну… сначала надо выяснить правду. А потом уже думать обо всем остальном.

— Ясно. Так и понял, что тебе не дают покоя лавры Ниро Вульфа и Шерлока Холмса, — издевательски тянет он. Устало трет ладонями лицо и качает головой: — Черт, ты еще больший ребенок, чем я подозревал. Очертя голову лезешь в любую авантюру!

— Если бы не лезла, ты бы до сих пор торчал в том подвале. Или где-нибудь похуже, — огрызаюсь я и тут же испытываю неловкость, что так некрасиво напомнила ему о своей помощи.

— Я уже сказал тебе спасибо, — отвечает Морозов, вгоняя меня в краску. — А еще предупреждал, чтобы больше не делала глупостей.

— А что мне делать? Предлагаешь пойти в прокуратуру? — теперь уже сама не скрываю сарказма. Богдан хмуро разглядывает меня, потом отводит глаза и задумывается. Пользуясь передышкой, пытаюсь успокоиться. Вообще, я достаточно уравновешенный человек и умею брать себя в руки. Но рядом с Морозовым почему-то с трудом сохраняю спокойствие. Есть в нем что-то, что выбивает меня из равновесия. Он наконец поворачивается и произносит:

— Предлагаю вот что: займемся этим вместе.

— Вместе? — от удивления округляю глаза. — Тебе-то зачем?

— Затем, что и так пасу твоего отчима. Не злись! Помню, что не отчима. Кем бы он ни был, я за ним слежу. Поэтому и засек твои неумелые маневры. Как ты теперь понимаешь, у нас с ним война не на жизнь, а насмерть. Я должен найти компромат, чтобы его прижать. Так что у нас общие интересы. Ну и со мной у тебя гораздо больше шансов вывести его на чистую воду. Что скажешь?

Немного подумав, решаю выдать все, как есть:

— Честно говоря, не хочу участвовать в вашей войне. Мне надо убедиться, что Олег, действительно, виновен в смерти папы. Понимаешь? Нужны железобетонные аргументы. Ведь, если это так, придется все рассказать маме. А значит, разрушить ее жизнь второй раз. Я должна быть абсолютно уверена в своих словах. Иначе, никогда себе не прощу. А ты… В ваших отношениях уже все ясно. Тебе не нужна правда, ты хочешь его уничтожить. Не такие у нас и общие интересы.

После своей эмоциональной тирады смотрю на Богдана с опаской. Догадываюсь, что наверняка его разозлила. Но мужчина удивляет. Откидывается на спинку сиденья и совсем не злобно усмехается.

— Ценю твою прямоту. Но в моих мотивах ты ошибаешься. Моему делу официально дали ход. Простое уничтожение Кошелева не вернет мне свободу и положение в обществе. Только полное разоблачение прокурорских грехов с теми самыми железобетонными фактами, о которых ты говоришь, даст возможность снять с меня обвинения. И я обещаю, что помогу тебе разобраться и найти доказательства его вины. Или признать, что эти подозрения неоправданны. Для меня не принципиально. На счету этого урода полно других преступлений, за которые его можно прижать. Так как, согласна?

Его аргументы кажутся вполне убедительными. Но я должна прояснить кое-что еще:

— Ты хочешь помочь в благодарность? За то, что освободила тебя? — пытливо вглядываюсь в его лицо, пытаясь разглядеть в нем ответ. Богдан молчит, хотя и не отрицает. С досадой качаю головой: — Не стоит. Слушай, я серьезно! Не хочу, чтобы ты чувствовал себя в неоплатном долгу. «Спасибо» было достаточно.

— Можно, со своими долгами я сам разберусь? — раздраженно произносит Богдан. Значит, я права. И похоже, его не переубедить. А нужно ли? С его помощью, действительно, будет проще. Мне очень пригодится серьезная поддержка. А Богдан посчитает, что долг выполнен, и успокоится. Кажется, я приняла решение. Смотрю на своего спутника и киваю: