Дивергенты боя - стр. 68
От мысли, с употреблением слов «теория» и «моторика», родившихся в его натуральном сознании, выскочившим из памяти как-то само собой, его передёрнуло. Но, подумав, на стоявшего рядом врача посмотрев, решил, что ради возможности выжить, после того, как твой череп раскроили ударом меча, там… уже в глубоком прошлом, …и не на такой подлог пойдёшь.
Промямлил:
– Помню.
– Вот и ладушки! – обрадовался доктор и словом погрозил неизвестно кому. – Уж я им припомню, как меня в алкоголики записывать. Сами бы в трупаках поковырялись…
Дальше тему развивать не стал, заткнулся, а там и двое зеков с носилками подоспели, с ними сопровождающий сержант.
Чего уж там медикус от него хотел, так и не узнал. Когда в палату притащили, в ней его ожидал ещё один узнаваемый персонаж. Пронзительным взглядом, чуть ли не в душе у Миньки ковырнул, после чего произнёс:
– Сутки прошли. Ваше решение, Хильченков?
Но хотя воспоминания настоящего Константина Хильченкова стали как бы уже и его личными, полноценно Константином Михаил себя не ощущал. Ну, вот вроде бы всё при нём, а гляди ж ты!.. Он, как был молодым, безбашенным бояричем, так ним и остался, но… Ох уж это «но»! На молодость и безбашенность Михаила наложилось сознание, знания и умения, тоже не старого ещё Константина – ежели рассудить по-крупному, молодой циничной сволочи, с устоявшимся мировоззрением и сложившимся своеобразным взглядом на вещи именно при такой вот жизни. Правда, чувствовать себя живым и почти здоровым, гораздо приятнее, чем с раскроенной булатной железкой башкой и мёртвым.
– Я согласен. – Поморщившись, посетовал. – Только голова очень болит.
Доктор в позу попробовал встать:
– Позвольте…
Больше ничего сказать ему не дали.
– Я его забираю…
* * *
Дальше было лечение и реабилитация в другом месте, кардинально отличавшемся от предыдущего. Во всяком случае решёток на окнах не было и кормили сносно. Лекарствами усиленно пичкали, но и при реабилитации подводный камень проявился. В виде бесед с приходящим психологом или кем он там был. Определил – его периодически тестировали.
После тестов этих самых и привыкания к новой реальности, самым сложным для парня оказалось принять случившееся и заставить себя начать вживаться в окружающую действительность. Несколько раз он оказывался на грани нервного срыва, и только молодость, железная воля и привитые старым пестуном навыки никогда не сдаваться, помогали ему выдержать всё, что снежным комом наваливалось. Спор с самим собой продолжался примерно полтора месяца, но сумев принять случившееся, Михалка – теперь уже Костя, понял, что жить стало легче. Отбросив эмоции, он мог сосредоточиться на окружающей действительности и начать вписываться в неё.
На поправку шёл не быстро. После того, как опухоль с лица сошла, хорошенько рассмотрел себя в зеркало. Нда! Далеко не богатырь, каким был раньше, но парень смазливый, с интеллектом на лице. Такие женщинам всех возрастов нравятся. И это несмотря на шрам от рассечения на выбритой голове. Отражению в зеркале улыбнулся, сам себе подмигнул и высказал комплемент:
«Красавчик писаный!»
Когда врачи решили, что здоров, произвели выписку. Итак, теперь он Константин Хильченков, по крайней мере, при нём его память, манера поведения, манера речи, знание иностранных языков…