Дивергенты боя - стр. 14
Ну, да! Абсурд и есть. Без участи избранного вечем посадника, князь не имеет права назначать правителей в землях, подчиненных Великому Новгороду, отдавать в кормление принадлежащую Новгороду землю, давать, кому бы то ни было грамоты, нарушать прежде изданные. И вообще, без воли веча и без участия посадника, делать какие бы то ни было распоряжения, ему запрещается. Да, чего уж там! Князь и его дружина не могут жить в самом Новгороде. Для сего проживания, вне городских стен, имеется крепость, именуемая Городищем. Даже право охоты предоставляется в определенных местах и в определенное время. Вон, в ту же Русу, Александр может ездить только на третью зиму, а в Ладогу для звероловства – только на третье лето. Рыбачить, лишь в определённом месте позволено.
…У стен княжего дворища Александр увидел шумный торг. На самом дворище новгородские толстосумы, что торговали со странами Северной и Центральной Европы, построившие каменную церковь Параскевы Пятницы походившую на амбар с куполом и притвором, сгрудились в толпу, обсуждая что-то промеж собой.
У своего терема соскочив с коня, князь попал в окружение подошедших новгородских бояр. Первым к нему посадник подошёл.
– Что? – глянув в его бледное лицо, спросил Ярославич.
Быть в Новгороде посадником не просто. Перед ним стоит серьёзнейшая политическая задача сплочения всех сил для защиты города и всех земель его, от иноземной агрессии. Тут талант дипломата нужен. А как же? Каждый раз необходимо преодолевать соперничество боярских группировок, а ещё повышать авторитет посадничества в глазах самого боярства. Нужно военный союз с князем поддерживать, защищая в то же время завоевания боярской государственности.
– Беда, княже! – не стал тянуть с ответом Степан Твердиславич. – Кажись, король свейский по нашу душу ледунг объявил. Его корабли уже в устье Невы вошли.
– Откуда знаешь?
– Гонцы от твоего Пелгусия прискакали. Вот они-то вести и принесли. Вече скликать нужно.
Александр выругался про себя, недобрым словом помянув простоту и бесхитростность племенных гонцов. Согласился:
– Нужно, так скликайте.
На площади, примыкавшей к Княжему двору, возвышалась степень – помост, с которого новгородские сановники, когда нужда подпирала, обращались с речами к собиравшемуся на вече народу. Тут же, близ степени находилась вечевая башня с колоколом. Возложив народный сбор на плечи бояр, князь ушёл разбираться с гонцами, выяснять, что известно о пришлой вражьей силе. Вскоре под натужный, звонкий голос вечевого колокола, вёл беседу с обоими видоками…
Сопоставляя услышанное от посланников Пелгуса, вести от купцов и собранные слухи, Александр Ярославич, всё больше и больше мрачнел и хмурился. Сохранить в тайне созыв морского ледунга и всего шведского рыцарства в поход на Восток было делом просто невозможным. Лежащие на восходе солнца от берегов Шведского королевства земли одинаково назывались Русью, хотя здесь проживали и емь, и карелы, и водь, и ижоряне. Все они являлись большей частью данниками вольного города Новгорода. Вот и подтверждение подоспело. Видно и вправду придётся грудью за Новгород против крестоносцев вставать, а помощи… Помощи неоткуда взяться. Недавнее Батыево нашествие на долгие годы обескровило русские княжества, так и не сумевшие объединиться против общего врага. Поэтому рассчитывать на приход переяславских дружин и полков из других княжеств, не стоило. Сейчас не поможет ни отец, князь Ярослав Всеволодович, ни братья.