Династия. Пурпурная Кровь - 1 - стр. 10
Поленница для погребального костра, похоронный ритуал и место на церковной земле стоили немалых денег. Бедняки в складчину выкупали на кладбище небольшие участки и возводили на этих пятачках костницы — пирамиды из костей. В них покоились вперемешку друзья и враги, праведники и грешники. Смерть примиряла и уравнивала всех.
Оказавшись на деревенском кладбище впервые, Янара ужаснулась. Всюду валялись черепа, позвонки и рёбра, сваленные с пирамид непогодой или растасканные собаками. Переговорив с приходским священником, она сделала щедрое пожертвование на нужды церквушки и наняла каменщиков. Те накрыли костницы склепами. Кладбище приобрело благопристойный вид.
Янара в сопровождении Дирмута и Миулы брела по извилистой тропинке. Растыканные тут и там одинаковые постройки для останков бедняков чередовались с могилами детей и зажиточных крестьян. При виде маленьких холмиков с камнями без надписей у Янары сжималось сердце. В деревне, наверное, нет ни одной женщины, которая не похоронила бы своего ребёнка. Многострадальные матери…
От солнца некуда было спрятаться: ни кустик, ни деревце здесь не приживались. Только склепы отбрасывали вытянутые, как гробы, тени. После дождей из глинистой почвы проклёвывалась трава, но от недостатка влаги быстро превращалась в труху — всего в нескольких ярдах от реки, протекающей по низине, похожей на овраг.
Дойдя до надгробия с надписью: «Здесь покоится Пихай», Янара поклонилась.
— Ну здравствуй, наш благодетель.
Все трое взялись за работу: Янара ветошью протирала камень, Дирмут с Миулой лопатками подбрасывали на могилу осыпавшиеся глиняные комки.
Пихай родился в семье палача. Всю жизнь трудился в пыточной — сначала помогал отцу, потом старшему брату. Разбираясь в строении человека, он тайком от родных лечил людей: складывал сломанные кости и вставлял на место суставы. Его под видом костоправа привела в Мэритскую крепость Таян. Янару одолевали сомнения. Шарлатан или на самом деле костоправ? Доверить младенца старику или отправить его восвояси? Она боялась, что малютке Дирмуту станет только хуже. К принятию решения её подтолкнул вопрос старика: «Что может быть хуже?»
Пихай провёл в крепости чуть меньше года. Когда Дирмут сделал первый шаг, у старика отказали ноги. Он пролежал в постели почти месяц и угас, как утренняя звезда на небосводе, тихо и смиренно. День его смерти Янара назвала «Пихаев день».
Таян и Миула говорили, что костоправ обладал каким-то даром и отдал Дирмуту своё умение ходить. И если бы Пихай был моложе, то принц не хромал бы как старик. Янара верила этому и не верила. И очень надеялась, что людей, благодарных помощнику палача, намного больше, чем тех, кто его проклинает.
— Идут, окаянные, — прошептала Миула, разогнув спину. — И не сидится им дома в такую жару.
Незнакомый человек в одеянии священника быстро шёл между могил, словно опасаясь, что посетители кладбища, заметив его, обратятся в бегство. За ним еле успевал служка, то и дело поправляя сползающий с макушки колпак.
— Леди Янара? — крикнул незнакомец издалека.
Она опёрлась на камень:
— Да, это я.
Пробормотав под нос ругательства, Миула вытащила из котомки домотканый коврик и постелила на тесину, прибитую к вкопанным в землю чуркам.
Священнослужитель приблизился. Сложив руки на животе, затолкал ладони в широкие рукава. Заученная поза и приветливое выражение лица не гармонировали с маслеными глазками. Замерев за плечом своего хозяина, служка стянул с головы колпак и отвесил поклон до самой земли, словно кланялся за двоих, за себя и за священника. Янаре показалось, что поклон предназначался не ей, а надгробию.