Дикие сердцем - стр. 4

– Тебе было страшно? – спросил Сейлор.

– Даже не знаю, – ответила Лула. – Понимаешь, это же был дядюшка Пуч. Я знала его лет с семи. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле.

– Ну и как он в итоге тебя трахнул? Прямо там, на кухне?

– Нет, он сгреб меня. Он был низенький, но сильный. С жутко волосатыми руками. У него были усики, как у Эррола Флинна[5], такая узенькая щеточка над верхней губой. В общем, он оттащил меня в комнату для прислуги, которой никто не пользовался с тех пор, как Эйбилин пару лет назад сбежала, чтобы выйти замуж за Харлана, шофера Сэлли Уилби, и уехала жить в Тупело. Мы сделали это там, на старой кровати Эйбилин.

– Мы сделали? – изумился Сейлор. – Что ты хочешь этим сказать? Разве он не принудил тебя?

– Да, разумеется, – сказала Лула. – Но он был очень нежным, понимаешь? Я хочу сказать – да, он меня, конечно, изнасиловал, но, мне кажется, насиловать тоже можно по-разному. Я не хотела, чтобы он это делал, но мне кажется, все было не так уж страшно.

– Хорошо было?

Лула положила расческу и посмотрела на Сейлора. Он раскинулся голый на кровати, и член его стоял.

– Это тебя мой рассказ так завел? – спросила она. – Поэтому ты хочешь послушать?

Сейлор рассмеялся:

– А что я могу поделать, лапочка? Он сделал это один раз или несколько?

– Один, все закончилось очень быстро. Я ничего особого не почувствовала. Я ведь уже потеряла невинность в двенадцать лет, случайно, когда резко спустилась на водных лыжах на озере Ланье во Флори-Бранч, в Джорджии. Поэтому не было ни крови, ничего такого. Дядюшка Пуч просто встал, натянул брюки и ушел, оставив меня там. Я лежала на кровати Эйбилин, пока не услышала, как он уезжает. Вот это было хуже всего – лежать и слушать, как он уезжает.

– А что ты сделала потом?

– Кажется, вернулась на кухню и доделала сандвич. Может, перед этим сходила пописать.

– И ты никогда никому об этом не рассказывала?

– Только тебе, – ответила Лула. – Дядя Пуч больше никогда ничего такого себе не позволял. Никогда не прикасался ко мне. А на Рождество я всегда получала от него чудесные подарки – шубки, украшения. Три года спустя он погиб в автокатастрофе, когда отдыхал в Мёртл-Бич. Там и сейчас, по-моему, очень сильное движение.

Сейлор протянул руку к Луле.

– Иди ко мне, – сказал он.

Лула подошла и села на краешек кровати. Левой рукой она взяла его уже обмякший член.

– Это совсем необязательно, детка, – сказал Сейлор. – Я в порядке.

Правой рукой Лула откинула волосы.

– Тебя не спрашивают, Сейлор, – произнесла она. – Я думаю не только о тебе.

Лула посидела с минуту и вдруг расплакалась. Сейлор сел рядом, обнял ее и, не говоря ни слова, принялся укачивать, как маленькую, пока она не успокоилась.

– Я знала, что это должно случиться. Я знала, что, как только этот говнюк выйдет из тюряги, начнется веселая жизнь. Чем он ее приворожил? В Луле есть что-то дикое, я не знаю, откуда это взялось. Ты должен найти их, Джонни, тебе придется это сделать. Найти и пристрелить этого парня. Просто убей его, а тело утопи в болоте. Нет человека – нет проблемы.

Джонни Фэррагут усмехнулся и покачал головой:

– Мариэтта, ты же знаешь, я не смогу убить Сейлора.

– Это с какой стати? Он убил человека, разве нет? Этого, как его, Лемона, что ли?

– И отсидел за это. И еще кое-что – если Лула с ним по своей воле, если она этого хочет, что тут можно поделать?