Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - стр. 3

Однако поразительная смерть Илии и его окончательное преображение – это далеко не все, что скрыто в истории великого пророка. В эпоху, на которую пришлась его жизнь, некогда единое Израильское царство уже распалось. Его южная часть стала называться Иудеей, а в северной, сохранившей прежнее имя, властвовал царь Ахав – угнетатель, возжелавший склонить израильтян к поклонению чужеземным богам и к отречению от Яхве, традиционного божества Авраама, Исаака и избранного народа. Он извратил «прямые пути» после женитьбы на Иезавели, богатой и знатной финикийской царевне, и вместе с ней в Израиль пришел ложный бог – Ваал, божество природы, чтимое в Финикии и Ханаане, громовержец и податель плодородия, дождей и росы. В стремлении внедрить новый культ царица действовала крайне прямолинейно – иначе и не скажешь – и по мере своих попыток убила большую часть пророков Яхве. Библия гласит, что муж Иезавели, совершенно ей подвластный, «более всех царей Израильских, которые были прежде него… делал то, что раздражает Господа Бога Израилева» (3 Цар 16:33). Лишь Илия, возвышая голос против слабого идолопоклонника, грозил царю тем, что его дурное правление навлечет на Израиль годы жесточайшей засухи, когда не будет даже росы.

Поскольку служители Ваала провозглашали, что именно он волен послать животворящий дождь, засуха, предсказанная Илией, несомненно подорвала и их авторитет, и веру в их бога, и доверие народа к царю Ахаву и чужестранке Иезавели. Литературный мотив «выжженного царства», примененный в этом фрагменте повествования – это троп, символический образ с устоявшимся значением. Его примером станет шедевр диснеевской анимации, «Король Лев», где вслед за свержением Муфасы, истинного короля Земель Прайда, и изгнанием его сына Симбы на окраину королевства прекращается дождь, – отчего и сами львы теряют пропитание, поскольку звери, на которых они охотятся, умирают от жажды. Когда же Симба возвращает себе трон, небеса снова дают земле живительную влагу. В сказке братьев Гримм «Живая вода» этот мотив получает развитие и отражен в приключениях младшего брата, уходящего на поиски воды, способной вернуть умирающего отца к жизни. Присутствует он и в книге Исход – в противопоставлении «каменной» непреклонности жестокосердного фараона и активной власти Моисея над водой. Когда в абсолют возводится ложный принцип – когда на трон восходит незаконный король или правят нечестие и беззаконие, – люди в самом скором времени понимают, что лишились воды, дарившей им жизнь. Впрочем, если посмотреть глубже, то в царстве, ориентированном на неправильный полюс, – иными словами, в том, где почитают ложных богов, – непременно будут страдать и душа, и дух народа.

Пророк возвещает засуху и удаляется в пустыню. Вороны носят ему хлеб и мясо, а пьет он из ручья, но тот со временем пересыхает, – и Бог направляет Илию в Сарепту, к некой вдове. Встретив ее у колодца, пророк просит воды и хлеба и в ответ слышит: «Жив Господь Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем» (3 Цар 17:12). Илия вновь вселяет в нее веру, сказав, что Бог не попустит нужды в ее доме: «…ибо так говорит Господь Бог Израилев: мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю» (3 Цар 17:14). Не странно ли, что посланнику Бога приходится просить пищи у неимущей вдовы? Но библейские истории сложны, в них скрыт глубокий смысл, уловить который непросто. Акцент здесь, во-первых, сделан именно на том, что важны даже простые и скромные люди (вдова); во-вторых, на том, что даже в нужде и лишениях необходимо следовать нравственным ориентирам (желание вдовы оказать гостеприимство – обязательство, о котором мы будем говорить еще не раз); и, в-третьих, на том, что изобилие и достаток безусловно зависят от верной нравственной ориентации, соблюдаемой всеми, независимо от их статуса.