Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - стр. 2
Когда они перешли, Илия сказал Елисею: проси, что́ сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя. И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне.
И сказал он: трудного ты просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так, а если не увидишь, не будет.
Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо.
Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более. И схватил он одежды свои и разодрал их на две части.
4 Цар 2:9–12
Огненные кони, колесница и вихрь доставляют Илию в Царствие Божие – подобно крыльям, на которых бабочка, искательница идеальной красоты и навигатор экстра-класса, взлетает в небеса по завершении своей метаморфозы. Именно вознесение в божественный мир позволяет пророку по прошествии времени явиться рядом с Иисусом на вершине Фавора.
По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних,
и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.
И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.
При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии.
Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте.
И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались.
Мф 17:1–6
Подобным образом в библейских историях преображается и Моисей, внушая свидетелям благоговейный трепет: «Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним. И увидел Моисея Аарон и все сыны Израилевы, и вот, лице его сияет, и боялись подойти к нему» (Исх 34:29–30). Это сияние рождено встречей – одновременным совместным проявлением – предельной вершины (можно выразить это так) и обыкновенной человеческой нормальности, и оно указывает на нисхождение божественного к мирскому – или на восхождение земного к высшему.
Если обратить внимание на символический план, то станет совершенно ясно, почему столь радикальные перемены в характере или превращения души происходят на горных вершинах. Вершина святой горы – это мифическое место, где соприкасаются небо и земля, а простая материя встречается с божественным и запредельным. Более того, изобразив жизнь как череду восхождений, мы не погрешим против истины. Пессимисты увидят в этом страшную участь Сизифа, обреченного вечно закатывать на гору огромный валун лишь для того, чтобы тот скатился обратно и все повторилось сначала. Более оптимистический взгляд позволит усмотреть в этом возможности для личного преображения. Любое восхождение на новый пик – иными словами, достижение цели – свидетельствует, что мы успешно завершили дело, воплотили задуманный план и выросли по сравнению с собой прежним. Когда мы оказываемся на вершине – хотя бы на той, к какой стремились сейчас, – перед нами простирается весь мир и, помимо прочего – следующий вызов, новая возможность играть, взрослеть и развиваться, новый призыв к преображающей жертве. Непрерывное движение вверх, отображенное в серии подъемов с их неповторимыми пиковыми переживаниями – это вариант пути, символом которого стала лестница Иакова: по спирали наверх, в небеса, к Царству Божьему, причем сам Бог манит нас за собой, пребывая в высшей точке – на вершине высочайшей умопостигаемой горы.